— Мр-р-разь, — выдохнул пламя из пасти Красный.

— И вот теперь убить вас всех я в своём праве, но эта стерва тогда останется ещё и в прибыли. Мне война не нужна, потому предлагаю сделку. Вы мне приносите её голову, а я вам возвращаю половину адамантия.

«Ну ты и искуситель! — восхитился адамантий. — Этак всё обернуть!»

— Весь не могу, — перервал на вдохе я Красного. — Это вира, чтоб другим неповадно было.

— Я с нынешними запасами ей ничего не сделаю, — пришлось признать Красному, — мне половина сразу нужна. Она же императорский род опекает. И лишь с виду милая пушистая задница.

Я раздумывал не более удара сердца.

— Без проблем, но с вас всех клятва о ненападении на меня и моих людей. И адамантий авансом я верну только тебе. У остальных едва ли по одной двадцатой части осталось, чтоб не издохли после наказания.

«Они и боги сейчас только номинально, ближе к магам стали», — подсказал адамантий, а я послушно повторил аргумент.

Красный напряжённо раздумывал.

— Не рекомендую испытывать моё терпение и щедрость, — адамантиевые гарпуны натянулись, словно вторили нервам Красного.

— А вдруг ты войной на нас пойдёшь? — вдруг встрял Алый Змей. — Им что же и самозащиту не осилить тогда?

— Мне и даром не сдался ваш мир вместе с пантеоном, у меня свой есть. Здесь, считайте, дача для отдыха от трудов праведных, и то соседи геморрой устраивают. Никакого покоя!

«Говоришь, не бог? — подколол меня адамантий. — А как натурально в роль вошёл! Не придраться!»

«Иди к демонам!» — огрызнулся я, стараясь держать невозмутимую морду.

А вот у всех присутствующих выражение морд напротив вдруг вытянулось.

«И что это их так?» — задал я риторический вопрос.

«А я тебе крылья от некроза восстановил, вот их и впечатлило! — похвастался адамантий. — Сейчас, ещё сильнее вытянутся, погоди!»

И я заметил, как зеленоватая слизь по чешуе стекла на адамантиевые лозы-гарпуны и по ним целенаправленно направилась к Красному.

— Я согласен! — тут же выпалил дракон, когда до него оставалось меньше метра.

— И остров верните на место, я за вами прибирать не нанимался! — уже из вредности добавил я.

* * *

Тэймэй не сходила со своего поста, сквозь алую пелену высматривая мужа, защитника, бога… Она видела его схватки с каждым из драконов и не переставала молиться. Кому она молилась теперь, она бы не смогла сказать. Она молилась о победе, о справедливости, о силе уже для мужа. Ей почему-то казалось, что если она перестанет молиться, то рухнет купол, драконы возьмут верх, и мир расколется на части, став теми нелепыми летающими скалами, что кружили вокруг них. А ещё она боялась замолчать, чтобы случайно не услышать крик боли Серебряного дракона.

Когда драконы всем скопом накинулись на мужа, когда его крыло подломилось и его начала поедать скверна, даже тогда Тэйэй не позволила себе вскрикнуть и остановиться. Она молилась, а ей вторили голоса кровников. Отстранённо она отмечала, что ни один из людей мужа не покинул её, готовясь в случае необходимости встретить смерть лицом к лицу.

Когда мимо купола один за одним полетели поверженные и ободранные драконы, Тэймэй мысленно ликовала, но не сбивалась с молитвы, лишь голос её становился всё громче и громче.

Когда же муж остался один на один с Красным и крылья его на глазах восстановились от некроза, она не поверила своим глазам, как и остальные боги. Сама смерть не властна над её мужем, подступаясь к его душе и отступая всякий раз. А значит, и боги ничего не смогут ему сделать.