Старшая сестра протянула руку с вызовом в глазах.

— А спорим! — согласилась Агафья и подала руку.

Гризель разбила рукопожатие со словами:

— Кто проигрывает, становится следующей принимающей стороной для девичника!

— Не-е-ет! — хором обречённо протянули две старшие сестры, прекрасно осознавая, чем заканчиваются их посиделки.

— Да-а-а! — хихикнула Гризель. — Мне теперь даже интересно, чью следующую сокровищницу будем обносить: русского императора или британского?

Сёстры тепло распрощались, и Агафья растворилась в предрассветных тенях. Улыбки тут же сползли с лиц Блейр и Гризель.

— Нам тоже пора бы исчезнуть, — рыжая вампирша, собрала за собой пустые бутылки, — сейчас верну хозяевам инвентарь и можно уходить.

— Не спеши, — покачала головой Блейр, вынимая из ложбинки между грудей свёрнутую в несколько раз записку.

— Так и знала, что ты что-то откопала в кабинете. Что там?

— Приглашение на охоту от Висконти Борромео для главы рода дель Ува.

Гризель бегло ознакомилась с содержанием и нахмурилась:

— Это нехорошо.

— Вот именно, похоже, наша итальянская командировка несколько затянется. Придётся наведаться ещё и в Мантую, — брюнетка уничтожила записку.

— Может, это и не та охота? — с надеждой посмотрела на сестру Гризель.

— Сомневаюсь, — старшая сестра ещё застала период итальянской «загонной охоты», — два сильнейших рода Пьемонта лишь единожды объединялись на совместной охоте. И это была охота на магов крови.

Глава 20

Кречет пылал от бессильной злобы, взлетая всё выше в небеса. Только здесь он мог подумать без ограничений и отвлечения. Такая комбинация, столько усилий, столько ложных клятв, и всё зря! Этот идиот подставился под Виноградовых и Комариных. Богу-то простительно, он не должен разбираться в хитросплетениях родословных людей, но Гришка-то куда смотрел? Осмелел, почувствовал себя всесильным, раз обошёл дар императора? Похоже на то. И нет бы дождаться указаний бога, решил проявить совершенно ненужную самостоятельность. Болван!

«А Виноград-то тоже скотина! — в ярости падал с небес Кречет, раскрывая крылья у самой земли, чтобы взмыть в небо. — Узнал об экспериментах и род не пожалел! Сука! Ну что ему стоило утереться и потерпеть каких-то полвека⁈ Не он первый, не он последний… Ан, нет, принципиальный урод. Даже своих уничтожил, пока не нашёл себе такую же принципиальную суку. Ну погодите! Я вам ещё устрою! У меня память прекрасная».

Кречет огласил свою волю одной из дочерей императора. Та давно уже слепо верила своему покровителю и стала марионеткой в его когтях. Теперь оставалось ждать.

Чуть успокоившись, он отправился к своей скале с одиноко растущим на самом краю дереве. Там его дожидались гости, вернее, одна гостья.

«Однако, как там франки это называли? Дежа ву? Где-то я это уже видел…»

Под ветвями дерева зеленела молодая травка, на которой возлежала обнажённой вечно юная богиня, разве что вместо девяти лисьих хвостов у неё был один и кошачий, а голову венчали совершенно очаровательные ушки. Богиня вальяжно перевернулась набок, встречая хозяина скалы и демонстрируя собственное идеальное тело, будто сотканное из солнечного света.

«Похоже, они с Инари — одного поля ягоды. Во всяком случае методы пока один в один совпадают».

— Приветствую покровительницу Японского императорского дома. Что привело вас ко мне? — Кречет сменил ипостась на человеческую, опускаясь на траву и поедая ягода за ягодой виноградины с грозди. Сок растекался по языку, а бог представлял, что это кровь его врага.

— Между нами всегда существовали довольно практичные и в то же время добрососедские отношения, — начала Солнечная Нэко издалека.