Оказывается, боги покровители в этом мире были не только животными, птицами или насекомыми, как Комаро, но ещё и растениями. Обычно семьи с такими покровителями были более слабыми и входили в состав более сильных кланов на правах вассалов. Вот именно из такой семьи и была моя соседка, их роду покровительствовал Подорожник. Я же, скорее всего, распознал покровительство по крови, поглощённой во время боя.

Интересно получается, в этом мире мой дар получил дополнительные возможности. Теперь я, кажется, запоминал всех носителей поглощённой крови и определял их покровителей. Ещё бы способности выявлять, было бы вообще отлично, но и с этим грех жаловаться.

Потянувшись к дару, я раскинул его на всю казарму, пытаясь отыскать тех, чью кровь уже ощутил на своём теле. Результат вышел необычным. Из двух десятков курсантов я узнал двенадцать человек в первом бою. Вот тебе и анонимность.

Кого там только не было: птички, рыбки, цветочки и деревца. Была даже пара безродных, вернее, безбожных или безтотемных. Тьфу, в общем, без покровителя они были, сами по себе, тёмные лошадки. Вот и выходило, что, отправив меня к «комарам», Агафья или всё-таки Агата засунула прямо в серпентарий отпрысков аристократических родов. Ну просто банка со скорпионами, где в конце должен был остаться сильнейший. И ладно бы ещё только мужчин, но за что сюда сослали троицу девиц: Подорожницу, Репейницу и Лягушку, для меня осталось загадкой.

Про себя отметил ещё одного курсанта. Он имел тотем Медведя, и именно его кровь с нотками боевого безумия снесла все мои хлипкие барьеры. Медвежонок сейчас громогласно храпел, словно боевой сигнальный горн над провалом изнанки.

Ещё восемь курсантов остались неопознанными.

Зубная чечётка прекратилась, соседка крепко уснула, а я всё продолжал терзать память Михаила. На этот раз меня интересовало всё, связанное с этим местом.

В семье особо не распространялись на эту тему, но что-то Михаил знал. Например, что когда-то частная школа была кузницей кадров для разведки. Основной специализацией комаров был шпионаж и действия в глубоком тылу, но никак не боевые действия.

Вот только со смертью последнего кадрового военного в семье, школа стала чем-то сродни пансионата для богатых детишек, где великовозрастных чад тренировали жутко дорогие и жутко специфические репетиторы.

Кстати говоря, сама Агафья Петровна и была таким узким специалистом, тренируя Михаила как личного ученика и вбивая ему в голову принципы работы с кровью, основы ритуалистики и даже жертвоприношений. Михаил искренне не понимал, за что ему такие мучения, ведь хотел выучиться на печатника.

В чём-то я его понимал. У настоящего наследника Комариных магии крови было на донышке, а вот печати у него получались легко и непринуждённо. Однако ради выживания рода он старательно зубрил учение Агафьи, хоть применить большинство из изученного был просто не в силах.

Я прямо-таки с удовольствием покопался в памяти Михаила, пытаясь определить уровень подготовки самой Агафьи. По всему выходило, что «бабушка» вошла бы в полсотни сильнейших магов крови в моём мире, но до первой среди равных ей было далеко.