Потому император слушал, задавал наводящие вопросы и анализировал ответы. Самое необычное, что артефакты правды в этом месте не то сбоили, не то сами допрашиваемые были сильно не в себе, но показания очевидцев расходились. Перепроверять некоторых приходилось с помощью ментаторов, но даже те терялись.

— Ваше Императорское Величество, — устало разводил руками штатный ментатор, — правду говорят, причем все! Даже эта рыжая смертница, простите, княжна Орланова, маг смерти. И Мангустов не врал!

— А как же показания Выдрина? Он-то врал? — дотошно вопрошал император про первоисточник показаний о монстрах изнанки.

— И он не врал, — согласился ментатор, потирая переносицу, не зная, как объясниться с императором. — Есть присказка: «У страха глаза велики». Здесь та же ситуация. Я просмотрел воспоминания Орлановой, Мангустова и Выдрина. Они все видели животных самых разных видов и размеров. Но там скорости движения, горячка боя и шоковое состояние вкупе с запредельным всплеском адреналина такие картины рисовали, что иногда осознание реальности обрывалось, не в силах переварить увиденное. Выдрин ни разу не боевой офицер, а Мангустов с Орлановой и вовсе студенты академии, хоть и имеющие определённый опыт. Да что там говорить, даже у гвардейцев Комарина и то шок был, а там нынче большая половина — ветераны армии.

— А у этих откуда шок? — нахмурился Пётр Алексеевич.

— А вы попробуйте помереть за час больше десяти раз и воскреснуть, там вообще в воспоминаниях такая каша будет, что вообще поразительно, как они в бой раз за разом шли. Это даже не идиотизм… — ментатор ошарашенно осмысливал собственные впечатления от работы с гвардией рода Комариных, — у меня нет подходящих слов. Они не просто на смерть стояли, они каждый раз разменивали свою жизнь на жизнь врага.

— Ты мне про беспримерный героизм не рассказывай, — скривился император, — ты по делу говори.

— Это и есть по делу. С учётом количества воскрешений комаров, хоть одна тварь, да должна была сдохнуть. А такую хрен воскресишь. Уж поверьте, наши умельцы пробовали. Не воскрешаются они. А на поле боя нет ни одного тела.

— Могли расчленить и убрать, — не сдавался император.

— Ну да, могли. Но с момента поражения этой розовой дрянью, когда всех поголовно скрутило, до нашего прибытия прошло меньше четверти часа. Некому было. Иначе бы и с нападавших трофеи собрали. А всё на месте.

— Свободен, — Пётр Алексеевич отпустил ментатора и вызвал мага смерти. Доклад этого специалиста был ему не менее интересен для составления общей картины.

* * *

Даниле Андреевичу пришлось вмешаться, прежде чем противостояние между комарами и орлами перешло к непосредственному мордобою.

— Здравия желаю, бойцы! — рявкнул он во всю мощь своей глотки, отчего те разом выпрямились по струнке, забыв про разногласия, и хором гаркнули:

— Здравия желаем, Ваше Сиятельство, министр обороны!

— Доложить суть спора!

Противоборствующие стороны переглянулись, и командир орлов взял слово:

— Вашим приказом мы направлены для проведения спасательных работ, в результате чего возникли непримиримые разногласия со спецподразделением «Комар», в ведомстве которого находится местная территория.

— Это я и так понял, сынок! Суть излагай!

— Комары не дают собирать образцы вооружения вероятного противника для анализа и выработки противодействия в случае повторных боестолкновений — отчеканил орёл, косясь на оппонентов.

— С чего это вы, сынки, вздумали перечить приказу министра обороны? — нахмурился Данила Андреевич, холодным взглядом окидывая едва держащихся на ногах комаров.