К этому моменту она уже даже не разговаривала от холода.

— Пей! — я протянул эмпатке кожаный бурдюк с местным самогоном крепостью что-то около шестидесяти градусов. Вообще предполагалось им стерилизовать раны, но и для принятия внутрь он тоже годился.

Девушка с трудом сделала пару глотков, сделала глубокий вдох, вытерла рукавом выступившие слёзы и снова приложилась к бурдюку.

— Если начну петь песни, переждать придётся минут пятнадцать, потом у меня совесть проснётся, — предупредила Ольга, с неохотой отдавая мне согревающее средство. — Куда мы дальше?

— Здесь была тропа. По ней дойдём до Проклятого Пика и проберёмся ко мне в башню. А уж оттуда я постараюсь на время обессилить наших врагов, чтобы забрать Агафью домой.

— Хороший план, — кивнула Ольга. — Надёжный, как швейцарские часы. Даже я вижу в нём массу дыр, а уж как ты в одиночку собирался это провернуть…

— Что поделать. Не ожидал я, что братство, существовавшее до того тысячелетиями, внезапно исчезнет. Так что решать проблемы придётся самостоятельно и как можно скорее. Сомневаюсь, что Альб кормит Агафью кровью, а без подпитки её шансы на выживание практически равны нулю.

Пока мы беседовали, я прикреплял к унтам девушки снегоступы и сам переодевался в запасной комплект одежды. Собрав самое необходимое из ларя в кожаную котомку на толстом ремне через плечо, я поднял голову к небу, сверяясь с собственными ощущениями.

— Часа три светового дня у нас ещё есть в запасе. Надеюсь, успеем добраться до лаза. Здесь должно быть недалеко.

* * *

Я не знаю, с какой силой должно было тряхануть старый Каролийский хребет, чтобы его раскололо новыми ущельями. Если раньше дорога от тайника до запасного выхода из Башни занимала три — три с четвертью часа, то сейчас половину от этого времени искали переход через новообразованные расщелины. И здесь нас ждали по классической схеме две новости: хорошая и плохая.

Хорошая заключалась в наличии между расщелинами мостов. А вот плохая с дотошностью пессимиста вещала, что мосты собраны из говна и палок и имеют возраст чуть ли не под сотню лет. Дощечки местами прогнили и провалились, а уж за крепость верёвок спустя век и вовсе никто бы не поручился.

Благо, я захватил с собой верёвку из тайника. Всё-таки поход по горам в компании нуждался в мерах предосторожности. Обвязав себя и Ольгу верёвкой, я первым отправился проверять состояние моста. Ширина ущелья на глаз составляла метров тридцать, но глубину его определить было практически невозможно. Внизу все занесло снегом, вызывая обманчивое чувство близости дна.

Я шёл, тщательно ощупывая ногой каждую следующую дощечку. Обледеневшее дерево жалобным скрипом провожало мои шаги, но выдержало мой вес. Стоило мне перейти на противоположную сторону, я выбрал деревце потолще и пару раз обмотал вокруг него верёвку для распределения нагрузки. Случаи бывали разные. Вдруг Ольга — барышня кисейная и грохнется в обморок от осознания высоты над уровнем моря? Удерживать другое тело от падения было бы гораздо удобней при наличии стопора в виде дерева. Но, на удивление, первый переход дался девушке легко. Второй тоже порадовал относительной целостностью верёвки моста, но не дощечек. А вот с третьим мостиком вышла накладка.

Вернее, даже не так. Не было ни мостика, ни противоположного края, ни самого Проклятого Пика. Целая гора в одночасье рухнула под воздействием неизвестных мне сил. Запасного хода, ведущего в мою башню попросту не существовало. Зато открывался шикарный обзор на Ирликийскую долину и мой дом, возвышающийся над шатрами Легиона Рассвета.

Я принялся считать шатры. По всему выходило, что я всё же не ошибся. Ирликийская сволочь притащила сюда исключительно свой легион, желая забрать себе все лавры за мою поимку и уничтожение.

«Хоть раз твоя жадность сыграла мне на руку, — подумал я.