Одна из тварей резко развернулась в нашу сторону и засеменила двумя десятками хитиновых лапок по трупам ежей. Причём сытно пожрать по дороге она не забывала, на ходу закидывая себе в жвала части ежовых трупиков. Ядовитые иглы её не смущали, исчезая в пасти с молниеносной скоростью.

— Это пятый уровень, не меньше, — констатировал принц, зашвырнув в сколопендру несколько немаленьких огненных шаров, которые с шипением погасли, едва соприкоснулись с её хитиновым панцирем. — Ещё и с сопротивлением магии огня, — здесь его голос осёкся.

Похоже, принц только что решил попрощаться с жизнью. Я же прикинул в уме собственные возможности и, честно говоря, решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— У тебя же вроде бы скорость феноменальная, — непрозрачно намекнул я принцу, передавая принцу макр третьего уровня для подзарядки. Раны он, конечно, не заживит, но силёнок прибавит. — Найди её и спаси любой ценой.

Попытка надавить на прошлые чувства и избавиться от свидетеля провалилась с треском, ибо, как оказалось, мужская честь для Азиза была не пустым звуком.

— Я не сбегу, даже ради неё.

— Ну и хер с тобой, — плюнул я на уговоры и дипломатию. Твари до нас оставались считанные метры, когда я произнёс, — клянись своим богом, что всё увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!

Гепардеви ошалело переводил взгляд с меня на тварь и не решался произнести клятву вслух.

— Кошак ты драный! Я тебе жизнь спас! — рявкнул я. — Я и так знаю, кто ты! Жить хочешь? Клянись!

Не знаю, что подействовало, то ли обзывание кошаком, то ли долг жизни, но иранец произнёс:

— Я, Абдул-Азиз, шахзаде Мозафреддина Гепардеви, второй принц Ирана и Аравии клянусь Гепардом, что увиденное здесь и сейчас никогда не будет передано третьим лицам!

Последняя фраза ещё витала в воздухе, когда над принцем возникла и исчезла морда гепарда, подтверждая клятву. Однако у иранского правящего рода оказалась достаточно тесная связь с тотемом, если уж при клятвах такие знамения проявляются.

Пока же я вспомнил, как через меня проходила сила Винограда, сплетая хищные виноградные лозы, и заменил одну божественную энергию на энергию крови, пролитой вокруг. Кровь тварей изнанки неохотно делилась силой, поэтому пришлось полоснуть по руке катаром и перехватить управление напрямую. Повинуясь моим мыслям, вокруг формировались гибкие кровавые ленты с оскалившимися пастями. Они извивались, издавая тихое умиротворяющее журчание, и поджидали внезапно затормозившую почти рядом с нами сколопендру.

Тварь инстинктивно чувствовала, что ранее беззащитная жертва стала охотником, и не решалась напасть. Мне же это и не нужно было. Как только количество лент перевалило за три десятка, я отдал мысленный приказ:

— Убить. Макр сохранить.

Я с внутренним удовлетворением наблюдал, как мои кровавые змейки просачивались в сочленения хитинового панциря сколопендры и вгрызались в её тело, выгрызая и высасывая её до последней капли.