— Славная битва, — усмехнулся Азиз, взирая на тела ежей вокруг нас, и вдруг пошатнулся.

— Раздевайся! — скомандовал я. Иранец непонимающие смотрел на меня. — У тебя иглы в теле, заражение началось. Запах гноя.

— Выдерни! Так не сниму!

Я выполнил просьбу, внимательно рассматривая зазубрины на концах игл, формой напоминающие гарпун. Принц зарычал, скрывая вскрик боли, а после стянул с себя кафтан и некогда белоснежную рубашку, обнажая спину.

— Что там?

А там у него красовались два нарыва с мою ладонь размером, наполненных зеленовато-жёлтым гноем. Нарывы эти стремительно увеличивались прямо у меня на глазах. Из ран сочилась вонючая жидкость вперемешку с ошмётками тканей.

— Прокали мне катары, вскрою нарывы и затем прижгу.

— Возьми ятаган, им удобней будет, — передал мне принц собственное оружие и стал на колени, упёршись руками в пол. Кожа на нарывах натянулась, и я заметил, как внутри в жидкости зашевелились какие-то черви.

— Ах ты ж… — я невольно выругался по-русски, поражённый скоростью развития паразитов в теле носителя. Медлить было нельзя.

Первый надрез пылающим ятаганом вскрыл нарыв. Но этого явно было недостаточно.

— Терпи, так надо, — предупредил я принца и резанул клинком, снимая разом нарыв с верхним слоем тканей. Тот застонал, вокруг его кулаков раскалились каменные плиты пола, навсегда оставляя внутри отпечатки боли иранца. Рядом с принцем шлёпнулся нарыв, в котором шевелились черви. Судя по интонации ругани, Абдул-Азиз сомнительно оценил собственные перспективы выжить с таким подарочком.

— Ещё один, — предупредил я и повторил усекновение заразы с тела иранца. — Эти даже живые. Держи на память, если коллекционируешь.

Тот лишь хмыкнул на моё замечание, но с колен не встал:

— Прижигай, если раны чистые.

Я осмотрел дело рук своих. На спине у принца красовалось два кровоточащих пятна чуть ниже лопаток, будто ему обрезали крылья с корнем. Внутри вроде бы ничего не шевелилось, потому я без зазрения совести несколько раз приложил пылающий ятаган сначала к одной ране, а затем к другой.

Запахло жареным мясом, да так аппетитно, что я невольно сглотнул слюну.

— Не жри меня, я ядовитый, — хрипло хохотнул иранец, всё еще стоя в коленопреклонённой позе и по-доброму насмехаясь над моей реакцией на запах, — да и после сегодняшнего с меня как минимум…

Договорить он не успел, ибо портал, из которого вылезли ежи-переростки вдруг схлопнулся, и на его месте открылся новый, гораздо большего размера. Из него никто не лез, но…

— Что за…

Пол под ногами основательно тряхнуло. От портала по земле потянулись в разные стороны трещины, разверзая твердь и уходя глубоко вниз. Толчки продолжались, будто под ногами начало биться сердце дикого гиганта. Земля осыпалась от каждого толчка, а затем из трещин вылезло разом три десятиметровых мерзких сколопендры и разбежалось в разные стороны.