Мне накинули на шею несколько проволочных петель. Я даже не пытался вывернуться, зная, чем это может кончиться, и что, дергаясь, еще сильнее затяну на шее петли. Где-то рядом жалобно хрюкнула овца, и через несколько минут передо мной поставили миску с еще дымящейся овечьей кровью.

Хэйс схватил меня за загривок, делая вид, что собирается макнуть туда мордой, а сам незаметно вколол мне в шею сыворотку. Потянули за петли. Я влетел мордой в чашку. Большая часть крови выплеснулась на моих мучителей. От сыворотки, что вколол Гарван, у меня уже заходился пульс. В этот раз «Лунная ярость» действовала по-иному.

— Мне еще вчера показалось, что вы самоубийца. Теперь я в этом уверился, — прошептал я доктору. — Я вас первого порву на лоскуты, мистер Хренов Экспериментатор.

— Знаешь, сколько таких, как ты, на моем счету? — доктор зло усмехнулся. — Твоя голова будет висеть на стене в моем доме рядом с остальными, обещаю.

Внутри разгорался жар, пробуждая древние инстинкты. Я стоял, оскалившись, слизывая остатки крови с морды, потом издал негромкий, глухой, рокочущий рык, идущий из самого нутра.

Псы смолкли. Как и люди. А я учуял засочившийся в воздухе тонкими струями страх, сливающийся в одну бурлящую, полноводную реку. И вдруг встретился взглядом с Фалви. Тот стоял в самом последнем ряду. Хмурый и мрачный. С ружьем, в котором не было ни одной пули.

— Чего ты ждешь⁈ Пошел! — заорал на меня Хэйс и махнул в сторону поросших вереском гор.

Я слизнул последние капли и сел.

— Не доставлю вам такого удовольствия, — глухо прорычал я. — Мы с сержантом вчера не договорили.

— Обойдешься! — дуло ружья Хэйса уперлось мне в лоб.

— Да, давайте закончим, и побыстрее.

Хэйс еще раз ударил меня по морде. Бешенство закручивалось темным водоворотом в тугую пружину, но я его еще сдерживал.

Сержант пробрался к нам с задних рядов, застыл. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

— Вам придется подойти ко мне очень близко, — прошептал я. — Это только для ваших ушей.

— Фалви, да он вам глотку хочет перегрызть за вчерашнее! — сказал Хэйс. — Он ведь обещал!

Но сержант сделал шаг ко мне, присел. Горло его оказалось всего в футе от меня.

— Руари. Ты должен понимать, почему я это сделал, — негромко произнес он.

— Вы трус!

— Нет. Тебе нельзя никого убивать. Это значит — перечеркнуть все. Всю нашу работу.

— Вы трус.

— Убьешь представителей власти — окажешься вне закона. Я не мог этого допустить.

— Вы трус. Трус, который не может идти против системы. Вы меня предали. Как и ее когда-то! Из-за своей проклятой работы!

— И я живу с чувством вины. Тогда — я ошибся. Но не сейчас. У тебя есть шанс сбежать. А у меня появится время переговорить с Джеком лично и прекратить это безумие.

— У вас не будет такого шанса. Хэйс мне только что вколол «Лунную ярость». Раза в два больше, чем в прошлый раз. Сделаете резкое движение — вам конец! Все остальные — уже трупы!

— Руари, о господи! — выдохнул ошарашенно Фалви.

На его лице отразилось отчаяние, но вдруг он подался вперед. Обхватил меня за шею рукой.

— Вы что творите, Фалви? — хрипло произнес я.

— Нет, Руари, нет! Успокойся! Ты сможешь перебороть эту чертову дрянь! Так же, как в прошлый раз!

Я вздрагивал, шерсть стояла дыбом, но я все же позволял ему сделать то, что он хотел сделать давно. Его ладони скользили по моей голове, по спине, приглаживая взъерошенную шерсть, словно он прощался со мной. А мне самому хотелось вцепиться ему в горло. Я так сжал челюсти, что казалось, мои зубы начнут крошиться.