Изменить размер шрифта - +
Но можно распихать потихоньку. Арабские шейхи, японские промышленники и американские миллиардеры любят красивые вещи и не слишком интересуются, откуда они взялись.

Хаузер отбросил приятные мысли и сосредоточился на погоне. Вот опять сбита с листьев роса, на земле пятнышко крови. Он вошел в галерею и включил фонарь. С камня содран мох, на мягкой почве отпечаток подошвы. Только идиот не сумел бы идти по такому следу.

Хаузер быстро разбирал оставленные на пути знаки и, как говорится, наседал на пятки. В лесу он увидел примятые подгнившие листья — здесь они бежали сломя голову.

Что-то уж все слишком очевидно. Хаузер замер и прислушался. Затем наклонился и присмотрелся к земле. Любительство. Вьетконговцы посмеялись бы над такой уловкой. Согнутое деревце, спрятанная под листьями свитая из виноградной ветви петля. Едва приметная проволочная тяга. Хаузер осторожно отступил назад, подобрал лежавшую неподалеку палку и приподнял ею петлю.

Последовал рывок, деревце разогнулось, петля резко дернулась. В следующую секунду Хаузер почувствовал дуновение ветерка, и что-то рвануло его штанину. Он опустил глаза: в складке брюк застрял маленький дротик, с заостренного на огне конца стекала капелька темной жидкости.

Маленькая стрелка промахнулась всего на дюйм.

Несколько минут Хаузер не двигался с места: осмотрел каждый фут местности, каждый ствол и каждую ветвь. Убедившись, что других ловушек нет, он нагнулся, собираясь вытащить дротик из штанины, но удержался — и вовремя. Древко по бокам имело едва заметные шипы, которые были тоже пропитаны ядом и непременно впились бы ему в пальцы.

Хаузер взял тростинку и с ее помощью извлек дротик из брюк.

Недурно. Три ловушки в одной. Очень эффективно. Не было сомнений, что это работа индейца.

Хаузер двинулся вперед, но теперь гораздо медленнее. Он невольно начал испытывать уважение к противнику.

 

75

 

Том открыто бежал по лесу, считая, что в сложившейся ситуации скорость важнее скрытности. Он сделал большой крюк, чтобы держаться дальше от их прежнего следа и не натолкнуться на Хаузера. Тропа шла среди увитых зеленью разрушенных храмов. У Тома не было фонаря, и временами ему приходилось двигаться на ощупь — то ныряя в темные коридоры, то проползая под упавшими камнями.

Вскоре он был на восточной части плато. И остановился. Перевел дыхание, затем забрался на скалу, стараясь определить, где находится. Он решил, что некрополь должен лежать от него на юге, поэтому и дальше пошел по тропе, которая огибала уступы. Через десять минут показались стены города мертвых. Том отыскал тайный путь и начал спускаться, прислушиваясь при каждом шаге, не там ли еще Хаузер. Но их мучитель давно исчез. И вскоре Том стоял перед входом в гробницу отца.

Их рюкзаки все так же лежали кучей, где они их бросили. Том взял мачете и прицепил к поясу. Порылся в вещмешках, нашел несколько пучков тростника и спички. Зажег факел и вошел в пещеру. На него пахнуло болезнетворным тленом. Стараясь дышать носом, он продвигался все глубже. По спине побежали мурашки, когда он вспомнил, что отец, замурованный в полной темноте, провел здесь целый месяц. Трепещущий огонь осветил возвышавшуюся над полом погребальную плиту. На ней были вырезаны черепа, чудовища и другие устрашающие сюжеты. А вокруг стояли ящики и коробки, перетянутые лентами из нержавеющей стали и скрученные болтами. Не похоже на усыпальницу Тутанхамона. Больше смахивает на бордель.

Преодолевая отвращение, Том подошел ближе. За коробками и ящиками отец организовал себе неказистое жизненное пространство — надрал сухой соломы, смешал с пылью и устроил постель. Вдоль дальней стены стояли глиняные горшки, в которых, судя по всему, ему оставили воду и еду. Теперь из них несло тухлятиной. Из одного горшка высунула голову крыса и, испугавшись света, быстро убежала. К горлу подкатила тошнота, но Том не удержался и заглянул в горшок.

Быстрый переход