Валерий Ильичёв. Кофе в постель (сборник)
Артист — домушник
Прочитав обвинительное заключение, адвокат Витов поморщился? «Подзащитного задержали с поличным во взломанной квартире среди разбросанных вешен. А он. ДУРОЛОМ Резин, ранее СУДИМЫЙ за кражу, несет околесицу. Тухлое дело. Но отказаться не МОГУ. ЕМУ положен за счет государства адвокат, а сейчас, как назло, моя очередь отбывать обязательную повинность». Витов подошел к доставленному под конвоем подзащитному: — Павел, скажи честно, на какой срок ты рассчитываешь? Что мне просить у судьи? — Какой ещё срок?! Меня должны отпустить вчистую. Я в ту квартиру попал случайно. Шел записываться в общество охраны природы. Поднялся на второй этаж, а там дверь полуоткрытая. Зашел. Вижу, вещи по полу раскиданы. Понял, что перепутал подъезды. Хотел выйти. А тут менты накатили. Повязали. Никаких объяснений слушать не стали. Завели дело. А я не виноват. — Ты всех за дураков считаешь? Кто ж тебе, уже отбывшему наказание за кражу, поверит? И чего тебе не хватало? Освободился, устроился работать дворником, получил комнату в общежитии. Живи — не хочу! А ты за старое взялся! Внезапно Витов осекся. По искаженному страданием лицу Резина текли слезы: — Даже вы, мой адвокат, мне не верите. Что же мне делать?! Витов почувствовал смущение: «Неужели иправда недоразумение? Ну нет! Такого совпадения не могло быть!» Раздосадованный Витов вернулся на место. Вглядевшись в лица судьи и прокурора, расчетливо прикинул: «У судьи настроение приподнятое. Это на руку. А вот баба в прокурорской форме неприветливая. Будет просить на полную катушку. Так что шансы пятьдесят на пятьдесят». В зал вошла бедно одетая старушка и передала повестку девушке-секретарю. «Потерпевшая явилась. В исковом заявлении перечислила все: от разбитой вазочки до сломанного замка в шкафу. Ее причитания, пожалуй, перевесят все доводы подзащитного, пропал парень». Как только подсудимый начал излагать свою версию, судья нахмурилась: — Объявляю перерыв. Адвокат, подойдите ко мне. Предчувствуя недоброе, Витов подошел к судейскому столу. — Объясните своему подзащитному, что я могу учесть при вынесении приговора лишь чистосердечное раскаяние. Пусть не раздражает меня ложью. Витов объяснил ситуацию. И был поражен мгновенным преображением своего подзащитного. Теперь перед судом стоял искренне переживающий свой проступок человек, Дрожащим голосом он проникновенно рассказывал о своей жизни. Граждане судьи, я полностью признаю себя виновным. Но поймите и вы меня, оставшегося сиротою в четырнадцать лет. Никому не нужен в целом мире. Сдали меня в интернат. Там меня все время обижали. Заставили принять участие в краже. Получил срок. Отбыл наказание. Освободился. Стал встречаться с девушкой. У неескоро день рождения. Подарок хотел купить. Ау кого денег попросить? Залез в чужую квартиру. Прошу прощения у этой бедной старушки за причиненные ей страдания. «Какой артист в парнишке живет! Еще минуту назад уверял, что ни при чем. А сейчас, похоже, всех разжалобил», — восхищенно отметил Витов. И словно подтверждая его мысли, старушка вскочила с места: — Я отказываюсь от иска. Жалко паренька. И Витов уже не удивился, когда прокурор начала перечислять смягчающие вину Резина обстоятельства, попросив назначить ему легкое наказание. Витов не стал затягивать процесс. Его речь свелась к тому, что ведь не всем везет родиться в обеспеченной семье. И напомнил, что совсем недавно вся страна торжественно отмечала День защиты детей. Хотя Резин, возвышающийся над скамьей подсудимых, мало был похож на беззащитного ребенка. Судья с заседателями удалились в совещательную комнату. |
