Мне он казался какой-то юркой куницей в мужском костюме. Я старался взглянуть на него глазами присутствующих, особенно мне хотелось увидеть его через очки Уоддла. Судья старался смотреть на Сталя не только глазами тех, кто находились в зале, но и того громадного большинства людей, которых здесь даже не было. А мне никак не удавалось отделить наружность Майрона Сталя от того, что, как мне было известно, он сделал. Я видел, с какой нравственной трещиной был этот человек. Наблюдая, как он поднимается на свидетельское место, я удивлялся, что той темной ночью не предоставил его заботам Клайда Малиша.

Сталь, как всегда, сохранял вид настоящего профессионала. Безукоризненный костюм. Холеность хорошо отдохнувшего человека. Если он и был чуть встревожен, то это выглядело всего лишь беспокойством занятого человека, которому неожиданно нарушили распорядок дня.

— Пожалуйста, назовите ваше имя и профессию.

— Майрон Сталь. Это пишется с непроизносимым «эйч». Я адвокат.

— Вы практикуете здесь, в округе Бексар?

Сталь был свидетелем обвинения, однако Нора разговаривала с ним не особенно дружелюбно. Она перешла к своему излюбленному методу — «исключительно факты и ничего кроме».

— Да.

— Вы знакомы с человеком по имени Клайд Малиш?

— Да. Он является моим клиентом.

— Как давно вы представляете его интересы?

— О Господи! Шестнадцать… семнадцать лет.

Сталь взглянул на Линду. Она сидела, подавшись вперед и положив локти на стол, и смотрела на свидетеля. Дэвид тоже смотрел на него. Я не мог представить себе, что он чувствовал в тот момент.

Сталь откашлялся и снова перевел взгляд на Нору.

Она сразу же перешла к делу.

— Могу я подойти к свидетелю, ваша честь? Мистер Сталь, я передаю вам документ, зарегистрированный как вещественное доказательство защиты номер один. Вы узнаете это?

— Да.

— Что это такое?

— Это заявление, которое я написал в доме Клайда Малиша вечером в прошлую среду, шестнадцатого сентября.

— Вы сделали это по доброй воле?

— Разумеется, нет.

— Тогда почему вы это сделали?

— Если бы я не сделал этого, моя жизнь оказалась бы под угрозой.

— Кто угрожал вам?

— Мистер Малиш. Марк Блэквелл, окружной прокурор. Она тоже там была, — неожиданно добавил он, кивнув на Линду.

Нора могла обойтись и без этого добавления. Ей оно было ни к чему.

— Как они угрожали вам?

— Мистер Малиш сказал: «Нам нужно признание. Ты сделаешь его».

— И только? — спросила Нора.

Тон ее ясно говорил, что уж она-то сумела бы воспротивиться такому давлению.

— Я сказал, что не сделаю этого, и попытался уйти, но, когда я подошел к двери, в коридоре стоял человек, не пожелавший меня выпустить. За поясом у него был пистолет. Я вернулся и сказал что-то вроде: «Что все это значит?» — и тогда мистер Малиш заявил: «Говорю тебе, что ты это напишешь». Было весьма понятно, что он имел в виду, можете мне поверить.

— Как вы это поняли?

— Я понял, что буду убит, если не сделаю того, что он требовал.

— Принимал ли мистер Блэквелл какое-нибудь участие в этом?

— Он просто сидел там, глядя на меня, — так же, как смотрит сейчас. Было совершенно ясно, что он не станет вмешиваться.

Нора опять вернулась к заявлению Сталя.

— Пожалуйста, просмотрите это, мистер Сталь.

Он начал читать, затем отложил свое признание в сторону.