Лера сидела с открытым ртом.

— Алиса! — воскликнула Наташа, у которой глаза заблестели. Лучшая подруга Лера, которую Наташа считала вульгарной и презирала за то, что ее мать работала швеей, а отец гаишником, опростоволосилась, и это на время отвлекло именинницу от сухого пирога.

Конечно, это конфуз, но, скажите, когда на девичниках у Наташи бывало весело? В этом и была соль — показать остальным, и даже не показать, а подчеркнуть, что ты лучше других. Но все-таки скандал быстро замяли — женщина со впалыми щеками и высокими скулами, которой, очевидно, казалось, что она смахивает на Мишель Пфайфер, громко заговорила о прошедшем аукционе Сотбис и о том, как они с мужем с превеликим трудом выторговали две картины Краснопевцева, которые пять лет назад шли по двести долларов, а сейчас они отдали за них семьсот тысяч.

Подали торт. Он был потрясающий! Алиса даже пожалела себя — от такого дивного шоколадного десерта с пралине и сочной шоколадно-коньячной пропиткой, в придачу с нежной крошкой из карамели, трудно было отказаться.

Но все-таки, когда Наташа, отрезав первый кусок, побледнела, Алиса решила, что страдает не зря. Очень уж приятно было смотреть на опрокинутое лицо этой надменной стервы!

Из торта вытекало тесто. Вместе с пралине и коньячной пропиткой.

Вскоре после этого торжественного мгновения Алиса уехала, оставив Наташу с телефонной трубкой — та в истерике заказывала пирожные в ресторане.

Хорошо все-таки, что она, Алиса, ведьма… Конечно, мелкие пакости — это глупость, не стоит до этого опускаться, но из таких вот пустячков и складывается жизнь — так, кажется, пишет любимый автор «Глянца» Вера Квливидзе?

Еще полгода назад Алиса бы сидела и унижалась, выслушивая бредятину, которую несли все эти Леры-Марины, а сейчас она походя испортила и пирог, и торт, и вообще дурацкую вечеринку! И репутацию Леры, которая строила из себя принцессу Диану! Идеальную жену с идеальной жизнью, у которой все под контролем! Ха-ха! Ха-ха-ха!

Конечно, все эти женщины по-своему хороши: у них идеальные задницы, в которых после липосакции нет ни капли целлюлита, и они действительно разбираются в драгоценностях, а еще им можно посочувствовать, так как они тратят безумные деньги на внешность не потому, что хотят выглядеть хорошо, а потому, что истерически боятся молодых и хорошеньких секретарш — хотя кто сейчас спит с секретаршами?.. Но Алиса готова была признать себя бездушной и недалекой — сопереживать этим злыдням ей совершенно не хотелось.

Все дело в том, что, когда Алиса и банда домохозяек были заодно, она все равно не ощущала себя одной из них. И не потому, что у нее карьера. Просто все эти отношения с мужчинами, все эти ухищрения, сложные многоуровневые интриги, ведущие к покупке заветной шубки — это было их жизнью, а Алисе всегда казалось, что она играет некую роль. Она не умела так искренне радоваться тому, что задержавшийся после работы на три дня муж приходит с сережками от «Тиффани», не умела давить на совесть, если у него любовница, и получать за это компенсацию в виде нового кольца от «Графф», да и мужа у нее ни разу не было — только любовники, с которыми она старалась побыстрее расстаться.

Проезжая мимо кондитерской, Алиса так резко затормозила, что водитель темно-зеленого «Мицубиси» пригрозил ей кулаком, кое-как припарковала машину и бросилась за шоколадным тортом. Ей нужна была поддержка.

Хоть какая-нибудь.

В последнее время она так уставала, что никак не могла выспаться.

Елена приходила во сне, и это было так тяжело, что Алиса уже проклинала мгновение, когда узнала, что она ведьма. Сначала ей казалось, что учиться колдовству во сне будет легко — спишь и видишь сон, ничего страшного, но выяснилось, что твой собственный сон, в который проникает чужой, — то еще испытание для нервной системы.