Осторожней, не заденьте провода! - волновался Леонид Аркадьевич. - Если слетит хотя бы один провод, жизнедеятельность мозга будет непоправимо нарушена и всё пойдёт насмарку. Мозг погибнет...

Жмурик, в натуре... - Гугнивый дурашливо смеялся.

Отвали от аквариума! - велел ему главарь. - Никому у проводов не ходить, поняли, нет?

Тем более кричать сейчас Денису бесполезно, - прибавил доктор. - Он всё равно вас не слышит. Звуковые сигналы должны воздействовать непосредственно на его слуховые рецепторы, а для этого надо соединить с микрофоном соответствующие отделы его мозга. Я займусь этим завтра.

Займись, а мы уж отблагодарим, - заверил его Габай. - Будешь доволен.

Озираясь, он прошёлся по помещению, подёргал ручку небольшой дверцы в дальнем конце. Дверца оказалась незапертой. За ней обнаружилась крохотная комнатка, в которой хватало места только для письменного стола, двух стульев и массивного шкафа, мешавшего двери распахнуться настежь. В комнатке никого не было.

Здесь мой рабочий кабинет, - сказал доктор.

Тесновато тут у вас, - заметил Габай, закрывая дверь и возвращаясь в лабораторию.

Приходится довольствоваться тем, что есть, - развёл руками Леонид Аркадьевич. - Больничное начальство мои опыты не слишком-то одобряет. Провожу их, как говорится, на свой страх и риск...

Риск - дело благородное, - изрёк бандит.

Заметив на одном из столов ручку, нацарапал ею на каком-то подвернувшемся листке свой телефон.

Как будет чего нового - сразу звони мне. Звони в любое время дня и ночи!

Ошеломлённые увиденным, братки спустились вниз и вышли из здания морга.

А что, может, пацан прочухается и вспомнит что-нибудь про Папаню, - задумчиво сказал Толубеев. - Всякое на свете бывает...

Ты думаешь, он прочухается? - скептически ухмыльнулся Качок.

Этот очкарик - не дурак! - вскинулся Пискарь. - Михаля он откачает, кишками чую! Видел, какая у него рожа хитрая?

На жмурика надежды мало, - хмурясь, сказал главарь после долгого молчания. - Поэтому давайте думайте, где Папаня мог камни заныкать. Думайте, думайте все!

Глава 5

Браткам не пришло в голову ничего лучшего, как ещё раз съездить в деревню под Климовском и осмотреть папанин дом. Заодно, по предложению Гугнивого, "конкретно побазарить" с вдовой, у которой "хрен знает что на уме". Камни и деньги вполне могла "заныкать" она, узнав о смерти мужа.

Дом при обыске чуть не разнесли на куски. Проверили и перепроверили тайники, "конкретно" поговорили с вдовой, но всё это ничего не дало. Лидия, с какой бы стороны к ней ни подступались, ничего о камнях сказать не могла.

Общее замешательство рассеял Пискарь. Мало принимавший участия в поисках и напряжённо думавший о чём-то, он неожиданно поднял палец и произнёс торжественно:

"Вольво"!

Все посмотрели на него с недоумением.

Помните ту старую "четвёрку", которую Качок зимой разбил под Подольском? - вдохновенно продолжал Пискарь. - В ней Папаня тайник оборудовал! В заднем крыле, у самой покрышки!

Да, верно, верно, - закивали братки. - Был у него такой тайничок.

Так вот, тайник мог быть и в "Вольво", - Пискарь понизил голос. - В том самом, который разбился!

Бандиты переглянулись.

А разве в "Вольво" был тайник? - пробормотал Толубеев.

Я что-то не слышал о таком, - прибавил Габай.

Пискарь с многозначительным видом пожал плечами.

Папаня мог просто не успеть сказать о нём...

Габай сомневался недолго.

Надо проверить! - решил он.

Тачку давно уж на переплавку отвезли, - заметил Качок.

Вряд ли её успели переплавить, - возразил Пискарь. - Она наверняка сейчас в отстойнике. Знать бы только, где этот отстойник!

Узнать можно, - сказал Габай.

И тут же, прямо из папанинской деревни, он начал названивать по мобильному телефону какому-то своему знакомому из ГИБДД.