- Прости, что ты сказала?

Она потрясла его своим заявлением. Он почти заикался. Франческа вовсе не рассчитывала на подобную реакцию, но теперь, видя, что он потерял дар речи, она почувствовала, что произведенное впечатление ей, пожалуй, приятно.

– Я хочу ребенка, - повторила она и, пожав плечами, добавила: - Что в этом такого удивительного?

Он пошевелил губами, и наконец ему удалось выговорить:

– Ничего удивительного… но…

– Мне двадцать шесть лет.

– Мне известно, сколько тебе лет, - заметил он довольно резко.

– Будет двадцать семь в конце апреля. По-моему, нет ничего странного в том, что в таком возрасте женщине хочется иметь ребенка.

Взгляд у него все еще был несколько остекленевший.

– Конечно, ничего странного, но…

– И я вовсе не обязана объяснять свои мотивы тебе!

– Я тебя об этом не просил, - сказал он, глядя на нее так, словно у нее вдруг стало две головы.

– Извини, - негромко сказала она. - Я слишком бурно реагирую.

Он промолчал, чем только разозлил ее. Мог бы и возразить! Пускай бы это была ложь, но любезная и доброжелательная ложь.

Наконец, когда молчание стало совсем уж невыносимым, она прошептала:

– Очень многие женщины хотят детей.

– Верно, - сказал он и закашлялся. - Разумеется. Но… ты не подумала, что прежде тебе придется обзавестись мужем?

– Конечно, подумала. - Она пронзила его сердитым взглядом. - А зачем, по-твоему, я приехала в Лондон на месяц раньше?

Он непонимающе смотрел на нее.

– Я подыскиваю себе нового мужа, - объяснила она тоном, каким обращаются к слабоумным.

– Какая-то торгашеская формулировка, - пробормотал он. Она поджала губы.

– Уж какая есть. И лучше бы тебе привыкнуть к таким формулировкам. Очень скоро дамы будут говорить теми же словами о тебе самом.

Он не обратил ни малейшего внимания на ее последние слова.

– У тебя уже есть на примете какой-то конкретный джентльмен?

Она покачала головой:

– Пока нет. Но полагаю, кто-нибудь довольно быстро появится, как только я начну искать. - Ей хотелось, чтобы это прозвучало весело и бойко, но, увы, голос ее сам собой стал и тише, и печальнее. - Наверняка у братцев моих найдется много друзей, - пролепетала она.

Он бросил на нее один быстрый взгляд, затем как-то весь сник, откинулся на спинку скамейки и стал смотреть на воду.

– Я тебя шокирую, - сказала она.

– Ну… вообще-то да.

– При обычных обстоятельствах это доставило бы мне немалое удовольствие, - сказала она, и губы ее чуть скривились в ироничной усмешке.

Он ничего не ответил.

– Я не могу оплакивать Джона вечно, - снова заговорила она. - То есть могу и буду, но… - Она смолкла, чувствуя, что вот-вот заплачет, и ненавидя себя за эту слабость. - И самое ужасное заключается в том, что я, возможно, не смогу иметь детей. Ведь от Джона я забеременела только через два года, да и то, как помнишь, все испортила.

– Франческа, - сказал он с силой, - ты не должна винить себя за то, что у тебя был выкидыш.

С губ ее сорвался горький смешок.

– Представляешь ситуацию? Я выхожу замуж только ради того, чтобы иметь детей, а потом оказывается, что иметь детей я не могу.

– Такое происходит сплошь да рядом, - тихо сказал он.

Это было правдой, но правда эта нисколько ее не утешила. Ведь она-то как раз могла замуж не выходить! Ее не вынуждали к замужеству материальные обстоятельства, и, будучи вдовой, она останется обеспеченной - и независимой женщиной до конца жизни.