— Слушайте, — произнес он невинным тоном, — а что это вы здесь делаете и чего она тут визжала? — Двинувшись к огню, чтобы согреть руки, он небрежным движением начал расстегивать тулуп. Но Нейли отгадал его намерение и внезапно рванулся в сторону Бура, подняв свой шестизарядный. Тот увидел, как рукоятка револьвера опускается ему на голову, и попытался увернуться, но пришедшийся по касательной удар повалил его на колени. Не успел Бур осознать, что произошло, как Нейли, наступив ему ногой между лопаток, поднял выскользнувший из кобуры револьвер.

— Какая подлость! — Лицо Норы Рэнд побелело от гнева. — Ты… ты — трусливый подонок!

— Заткнись, — раздраженно бросил Нейли. — Замолчи, Нора, мне нужно подумать.

Бур, после удара тяжело осевший на пол рядом с очагом, лежал там, чувствуя, как тело его пропитывается теплом от огня. Пускай разогреются скованные холодом мышцы, а он тем временем пораскинет мозгами. Пока что он вел себя как круглый дурак. Эта мысль с беспощадной ясностью пробивалась сквозь пульсирующую боль в висках.

— Он нас убьет, — прошептала Нора. — Он хочет получить это ранчо, которое мне досталось от дедушки, и вы тоже впутались в эту историю.

Она была права, и, что самое паршивое, никто ничего не мог поделать. Никому не известно про то, что девушка здесь, и про Бура тоже. Он получил жалованье и со всеми распрощался, поэтому, если он исчезнет из виду, никому и в голову не придет разыскивать ни его, ни девушку.

Он, приподняв голову, краешком глаза взглянул на Нейли и был поражен его размерами. Отсюда, с пола, Хьюго казался настоящим гигантом.

Нейли раздумывал, как ему поступить. Бур знал, что Нейли не очень-то поверил его выдумке про Голландца, но она была вполне похожа на правду, так как всей округе было известно, что на Семьдесят седьмой пропало много скота, забившегося в узкие лощины, доверху заметенные снегом. Чтобы сохранить скот, надо было перегнать его на открытые долины и в каньоны, где снег лежал не такой глубокий.

Голландец слыл среди ковбоев упрямым и несговорчивым. Замкнутый и молчаливый, честный и прямолинейный, он был лишен как чувства юмора, так и чувства страха. К тому же ходили слухи, что Голландец не в ладах с Хьюго Нейли.

Если бы он мог что-нибудь сделать! Нейли такой устрашающе огромный и беспощадный, и оба револьвера у него.

Завывание ветра за окнами навело Бура на мысли о свежевырытой могиле под навесом. Нейли может похоронить в ней их обоих, засыпать землей, набросать сверху соломы, а когда наступит весна, никто ничего и не заметит. Да к тому же в пристройку все равно мало кто заглядывает.

Размышляя таким образом, Бур грелся у огня. Они попали в ловушку, но и Нейли тоже. В такую погоду никто не отважится на долгий переезд, а если он попросит убежища на каком-нибудь ранчо, то там наверняка заинтересуются, почему он у них оказался. Сюда вряд ли кто-нибудь заглянет в такую погоду, но Нейли все равно придется от них обоих избавиться.

— Допустим, ты меня убьешь, — поинтересовалась Нора. — А как же Лен Мейсон?

Нейли бросил на нее ледяной взгляд, но не произнес ни слова. У Бура возникло ощущение, что у Нейли есть свои причины не беспокоиться насчет Мейсона.

Конюх с постоялого двора… Еще день-два он о своей лошади волноваться не будет, а если она вернется без седока, если Нейли просто привяжет стремена к седлу, чтобы не болтались, отпустит ее, то конюх, вероятно, помянет Бура недобрым словом за то, что он пустил лошадь вот так добираться обратно, но вряд ли заподозрит, что дело здесь нечисто.

Бур выпрямился и сел на полу.

— Хотел бы я посмотреть, как ты померяешься силами с Голландцем, — сказал он.