Нейли подошел к окну, за которым метель разгулялась не на шутку. Бур, глядя на его широкую спину, подумал, не прыгнуть ли на него сзади, но сообразил, что Нейли, услышав скрип половицы, обернется, и тогда ему не поздоровится.

Нейли все-таки беспокоился. Из-за бурана? Или он купился на историю с Голландцем?

— Брось-ка ты лучше эту игру, Нейли. Если ты нас убьешь, тебя вздернут на виселицу. Я тебя с ней сегодня видел в городе, и другие тоже.

Нейли, не обращая внимания на него, беспокойно шагал от одного окна к другому. Он явно не опасался, что Бур может на него кинуться. Его волновала метель: ветер усиливался, мороз — тоже.

Бур прикинул, как обстоит дело с дровами, и понял, почему Нейли беспокоится. Если буря продлится еще дня три, то придется топить самим домом. В лесу должны лежать поваленные деревья, но отыскать и разрубить их в такую погоду невозможно, даже если найдется топор.

Бур оценил ситуацию, и она ему пришлась не по вкусу. Нейли может, конечно, разломать старую конюшню. Но там, кроме как в пристройке, дерева почти нет.

Наклонившись к огню, Нейли подкинул в него кусок разломанной доски.

— Похоже, что скоро здесь появится Голландец, — рассудительно заметил Бур. — Другого убежища в округе не найти.

Нейли в ярости обернулся.

— Закрой рот! — Рука его сжимала револьвер. Бур почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки, вызванные отнюдь не зимним холодом. Нейли сам, как револьвер, весь на взводе, в любую минуту может сорваться и прикончить его.

Нора поднялась на ноги.

Нейли, привлеченный ее движением, поглядел в ее сторону, затем быстро перевел взгляд на Бура, который и не тронулся с места.

— Ночь будет холодная, — сказал Бур. — Стоит об этом задуматься.

Было по меньшей мере десять градусов ниже нуля. Он вспомнил о лошади, что стояла в стойле. Ей сейчас теплее, чем им, в добротно построенном старом сарае с глиняными стенами и тяжелой кровлей. Теперь еще на крышу навалило снегу и вдоль стен сугробы намело. Лошадь там не замерзнет.

А в большом доме слишком высокие потолки и комнаты такие огромные, что не протопить.

Звук был едва различим… но они все его услышали. Порыв ветра донес до них чей-то голос.

Нейли, выругавшись, быстро повернулся к окну и вгляделся во тьму.

— Там кто-то есть, — объявил он, обращаясь к ним. — Если явился этот проклятый Голландец, то я его…

Бура охватила паника. Кто это мог быть? Кто бы это ни был, войдя с мороза в дом, он попадет прямо под прицел Нейли, а с Нейли, как вдруг понял Бур, теперь не поговоришь, он как порох, готовый взорваться. Случайный прохожий, заглянувший в дом в поисках убежища, мог бы явиться для них долгожданным спасением — не может же Нейли, в конце концов, убивать всех подряд, — но теперь Бур внушил ему мысль, что сейчас порог переступит самый несговорчивый в округе парень. И того, кто на самом деле стоит за дверью, Нейли, похоже, пристрелит без всяких церемоний.

Бур, сам того не желая, подстроил запоздалому путнику ловушку. Тот рассчитывает получить приют, а схлопочет пулю.

Нейли ждал, повернувшись к двери.

У Бура засосало под ложечкой. Надо было соображать, что его выдумкам про Голландца поверят. Такого, скорее всего, и послали бы вытаскивать скот из Туманной лощины; в этом на него можно положиться. Он поглядел на Нору и встретил ее взгляд. Потом снова на Нейли. Надо попытаться. Может, ему придется поплатиться жизнью, но другого шанса у них не будет.

Нейли сделал шаг по направлению к двери и встал наготове. Вдруг с крыльца послышался топот, словно кто-то стряхивал снег с сапог.

Щелчок взводимого курка прозвучал в тишине оглушительно.