– Этих тащите наверх! – прокричал он, стараясь придать голосу мощное звучание. Прямо сказать, получалось не слишком удачно.

    – Фуцик, – негромко бросил я Вадиму, узнавая слышанный недавно голос.

    – Это я просек, – кивнул Злой Бодун Ратников, спрыгивая с телеги. – Сходим типа подсобим.

    Возница и его помощник, восседавший на козлах первого, вероятно, самого комфортабельного возка, засуетились, стараясь аккуратно поднять израненного стременного. Не говоря ни слова, могутный витязь Злой Бодун Ратников подошел к повозке и протянул руки к Оринке.

    – Куда прешься, Трифон? – беззлобно, но с явным неудовольствием прикрикнул возница.

    – Ишь, охальник! – осуждающе покачал головой его помощник. – К девке руки потянул! Ужо погоди – всё Глафире порасскажу.

    – Так надо, – не разжимая зубов, процедил Вадюня, кладя свою немалую пятерню на плечо возчика и запуская большой палец в шею чуть выше ключицы. Глаза у бедолаги распахнулись неестественно широко, рот от боли и ужаса открылся и тотчас захлопнулся.

    – Слово вякнешь – удавлю!

    – Мы поможем, немного поможем, – стараясь улыбаться как можно благодушнее, произнес я, отодвигая возницу и перекидывая руку гридня через свое плечо.

    – А-а-а, насчет оплаты?

    Незамутненная крестьянская душа мобилизованного возчика безропотно могла стерпеть службу бандитам, прямое неприкрытое насилие над собой, но оплата – дело святое! Ибо сказал Бог Нычка: «За всё воздам!»

    – Не боись, перетрем в лучшем виде, – обернулся Вадим, легко поднимая на руки тоненькую, словно утренний лучик, девушку.

    Что и говорить, я видел разбойников, пострадавших от ее чар. Это были крепкие мужчины, по всему видать, не склонные к дамским мигреням.

    Возможно, в первый раз в жизни голова у них болела не с перепою, а так, вдруг, ни с того ни с сего. Сейчас все они лежали в полубессознательном состоянии, с холодной испариной на лбу и закатившимися от боли глазами. Но, кажется, юной кудеснице было еще хуже, чем им.

    – Следуйте за мной! – гордо изрек Фуцик, поворачиваясь к нам спиной.

    – Как прикажете, – подобострастно затараторил я, удобнее перехватывая раненого пленника и помогая ему ступить на лестницу. – Не извольте беспокоиться.

    – Оришенька! – тихо, склоняясь к самому уху, шептал Вадим. – Ты, чисто, как? Это в натуре я, Злой Бодун. Слышишь меня?

    – Фляга, – одними губами прошептала внучка деда Пихто.

    – Клин, слышь, она какую-то флягу спрашивает.

    – О чем вы там переговариваетесь? – недовольно кинул боевой маг, налегке поднимавшийся впереди нас по винтовой лестнице.

    – Да тут девка пить спрашивает, – поспешил ответить я и добавил, но уже значительно тише: – Что за фляга?

    – Клин, а я, чисто, почем знаю?

    – Молоко из одуванчиков, – делая над собою немалое усилие, пробормотал стременной. – За кушаком.