– Да в чем дело-то?

    – Вникай сюда. Погремуха у дедугана – Соловей. А по сути он кто? – хитро прищурился Ратников.

    – Ну, бандит с большой дороги, налетчик. Что это ты вдруг загадками заговорил?

    – Клин, не тупи. Шурупай мозгами! Он не просто соловей. Он по жизнм Соловей-разбойник! Вникаешь?

    – Да ну, ты скажешь! – усомнился я в правильности диагноза.

    – Ну-ну, ободья гну! Ты перед тем как стрем попер, свист в ушах слышал?

    – Слышал, – с неохотой вспомнил я. – Отменный свист! Чуть из сапог не выскочил!

    – То-то же! Тут на фу-фу не возьмешь. К нему чисто подход нужен.

    – Предложение замечательное. Но, если честно, я, кроме как с размаху пудовой булавой, никаких других подходов к подобным тварям в первоисточниках не встречал. Может, тебе доводилось?

    – Я тоже не припомню, – сознался Злой Бодун.

    – Ладно. – Я махнул рукой. – Бог даст, на месте разберемся. А сейчас самое время связаться с Делли и начать массовые увеселения для паразитирующей части здешнего общества.

    Мы с Вадимом спустились еще на пару витков лестницы, чтобы не привлекать беседой внимание сапожничающего караульщика. Изображение в зеркале – волшебном средстве мобильной связи – пошло волнами и наконец стабилизировалось, давая мне возможность наблюдать ту самую, увешанную колокольцами тропу, по которой еще полчаса назад тащились повозки с ранеными. В тени одного из деревьев, прислоняясь к бурому, покрытому глубокими бороздами стволу, как ни в чем не бывало стояла фея, чуть поодаль виднелись наши верные транспортные средства. Как ни хитроумна была задумка разбойников с бесперебойной системой оповещения, тягаться с магическими способностями прирожденной феи им было не по чину.

    – У тебя всё готово?

    – Да, почитай, что, всё. Дело за малым.

    – Вот и славно, – улыбнулся я. – Тогда мы ждем от тебя сигнала и тоже начинаем.

    – Заметано, – с Вадюниной интонацией проговорила фея. И добавила: – Перышко вам в донышко.

    В ожидании обещанного сигнала мы замерли, стараясь полностью слиться с каменной стеной на случай, если кому-нибудь вздумается пройтись этим путем. Однако желающих, похоже, не было. Из арки выходящих на лестницу дверей второго этажа доносились приглушенные звуки буйного веселья. Уж и не знаю, чему, собственно говоря, радовались вернувшиеся из рейда разбойники. Может быть, тому, что большинству удалось сохранить головы на плечах, но, так или иначе, желания сбегать за атаманом явно не выказывал никто. Убедившись, что всё спокойно, я достал из-за пазухи наушник и начал прислушиваться к беседе разбойничьего вожака с пленными.

    – …Вот любуюсь я, паря, твоей девкой, да сам себя и спрашиваю: «Какого рожна ты ей без головы сдался»? Оно, вестимо, ей всякие травы да наговоры ведомы, может статься, что и петушиное слово знает, со всякой тварью говорить может, да только ж смекни, коли тебе шелом не на чем носить будет, так ведь и целоваться с тобою не всласть. Как почитаешь, матрешка?

    Вряд ли термин «матрешка» подходил для такой хрупкой девушки, как Ориша. Но, памятуя о том, что словечко это происходит от горделивого «матрона», то есть госпожа, почему бы и нет?!

    – Да уж с головой, пожалуй, что и лучше, – согласилась кудесница.