"На фиг мне твоя работа! Мне нужно в экспедицию! На станцию! Японский городовой!".

Не зная, что еще можно предпринять, я решил посоветоваться с барменом. Только начал разворачиваться к нему, как прозвучал резкий и требовательный голос сержанта: – Откуда ты, парень?

Я медленно повернул к нему голову.

– Мы что обязаны вам отвечать? – раздался за моей спиной вызывающе-резкий голос Кори.

Судя по всему, ее окончательно достало пренебрежительное отношение окружающих к се-бе.

– Обычно, когда я спрашиваю, мне отвечают. Потому что знают, я не люблю дважды задавать один и тот же вопрос. Но вы явно новички в нашем городке, поэтому скажу вам так: я здесь власть. А власть требует уважения. Особого уважения. И поэтому…

Но в этом месте его прервала толпа ввалившихся в бар аборигенов. Зал тут же наполнился гомоном злых голосов: – Чу! Слышал новость?!… Да видел я их… Ишь командовать нами вздумали! Эй, сержант, что за хрень происходит?! Разворачивай "голо" Чу! Сейчас нам кое-что скажут!

Сержант, стараясь не обращать внимания на крики, пытался что-то нам сказать, но его тут же перебил дружный многоголосый вопль, раздавшийся в тот момент, когда дальняя стенка бара словно растворилась, заполнившись голографическим объемом громадного экрана. Изображение прилизанного красавчика – диктора продолжило зачитывать текст с середины фразы: -… я еще раз хочу подчеркнуть, что ничего особенного не происходит. В штате Чур – рапс вводится не военное положение, а временный запрет выезда в пустыню частным лицам и организациям. И только на время работы правительственной комиссии. В связи с этим охрана границы штата будет осуществляться как отрядом Пограничного Легиона, так и солдатами семнадцатого звездного флота, отвечающего за порядок в нашем секторе космоса. Интересы властей штата, общественных организаций и компаний будут учтены и соответствующим образом компенсированы. Спасибо за внимание.

Не успело изображение диктора исчезнуть с экрана, как тот тут же свернулся и исчез, слов-но его ветром сдуло. В зале повисло угрюмое молчание, установившееся еще во время слушания выступления. Я мало, что вынес из этого обрывка, но та часть сообщения, где го-ворилось, что выезд в пустыню будет закрыт, повергла меня почти в панику.

– Этот сволочной Совет у меня уже в печенках сидит, – раздался злой до предела голос кого-то из местных жителей. – Лезут своими грязными лапами без проса куда хотят, козлы вонючие!

После этих слов народ словно прорвало, зал тут же наполнился криками и ругательствами. Эти люди, медленно, но верно, наливались злобой, а заодно и спиртным из запасов Чу – Чана. Посмотрев на возбужденные и злые лица аборигенов, на сержанта, которого отвлекли двое аборигенов, требуя от него объяснений, как от представителя власти, я решил, что нам пора смываться, тем более что пьяные взгляды все чаще останавливались на фигурке Кори. Под громкий гомон возбужденных голосов, злые и раздраженные, мы вышли на улицу. Успев сделать несколько быстрых шагов по безлюдной улице, как за спиной раздался резкий голос сержанта: – Стоять!

Резко развернувшись на голос, я даже обрадовался подобному повороту дела. Кори отреагировала несколько медленнее на его слова, сначала скользнув по мне озабоченным взглядом, но мне сейчас было не до нее. Закопошившийся, в моей душе, страх и тупая ярость, были основными ингредиентами варева, закипавшего сейчас в моей душе, а сержант, так удачно подвернувшийся мне под руку, представлялся мне тем ведром, в которое я мог слить часть этого варева.

"И так все хреново! А тут еще эта держиморда местного разлива права качает! Ну, сука позорная, держись!".

Не знаю, как он воспринял выполнение своего приказа, но, видно посчитал, что мы испугались, услышав его грозный окрик. Не спеша, он подошел к нам, пройдясь испытующим взглядом по нашим лицам, и только потом начал говорить: – Куда вы так торопитесь, бродяги? Я еще не кончил разбираться с вами.