- Марид, - оторопела Чири, увидев меня. Она тоже выглядела осунувшейся.

Прошлая ночь, стало быть, для всех нас оказалась мучительно долгой и неудачной в смысле заработка.

- Можно я угощу тебя чем-нибудь? - спросил я. - Судя по тебе, выпивка явно не помешает.

Она с трудом растянула губы в улыбке:

- Когда-нибудь я отказывалась от подобного предложения?

- На моей памяти - никогда, - отозвался я.

- И не откажусь.

Она повернулась и налила себе зелья из специальной бутылки, которую держала под стойкой. - Это что? - поинтересовался я.

- Тэнде. Особый напиток из Восточной Африки.

После недолгих колебаний я решился:

- Налей и мне!

Чири изобразила беспокойство и утрированно-озабоченным тоном пробормотала:

- Тэнде плохо-плохо для белый бвана! Белый бвана выпить - и сразу бум-бум на свой белый мгонго.

- У меня был сегодня длинный и поганый день, Чири. - Я протянул ей бумажку в десять киамов.

Она сочувственно кивнула, налила мне и подняла свой стакан:

- Ква сихо яко!

- Сахтайн! - сказал я по-арабски, отпил немного тэнде и сразу вытаращил глаза и поднял брови. Питье обжигало, как огонь, и имело неприятный привкус, но я знал, что, если как следует постараюсь, смогу оценить его. И осушил свой стакан.

Чири покачала головой:

- Моя сильно-сильно бояться за белый бвана. Моя думать, что белый бвана вот-вот облюет чистый хороший бар.

- Еще раз, Чири. А когда выпью, сразу наливай следующую порцию.

- Такой плохой был, значит, день? Ну-ка, милый, подойди к свету.

Я обошел вокруг стойки и встал так, чтобы она могла разглядеть меня как следует. Лицо у меня, должно быть, выглядело жутко. Чири протянула руку, осторожно коснулась ужасных ссадин на лбу, кроваво-синей вздувшейся кожи вокруг глаз, носа, разбитых вспухших губ.

- Хочу хорошенько напиться как можно быстрее, - сказал я. - Кстати, я остался без гроша.

- Ты разве не сорвал три тысячи с русского? Ты ведь, кажется, сам мне сказал. Или я слышала от кого-то другого? Может, от Ясмин? Знаешь, после того, как русский скушал пулю, мои новенькие сразу попросили расчет, и с ними ушла Джамиля. - Она налила мне следующую порцию зелья.

- Ну, Джамиля небольшая потеря. - Это был предоперационный гетеросек, который и не собирался делать операцию.

Я протянул руку к стакану. Кажется, сегодня я пью за счет заведения.

- Тебе легко говорить... Посмотрела бы я, как ты заманиваешь сюда туристов без баб, трясущих голыми сиськами на сцене. Ты мне расскажешь, что с тобой приключилось?

Я осторожно взболтал содержимое стакана.

- Как-нибудь в другой раз.

- Ищешь кого-нибудь?

- Никки.

Чири коротко рассмеялась:

- Да, кое-что это объясняет, но все-таки Никки не могла тебя так хорошо отделать?

- Сестры.

- Все три? Я поморщился:

- Да, все вместе и каждая в отдельности. Чири подняла глаза к потолку.

- Почему? Что ты им сделал? Я фыркнул:

- Пока еще не знаю.

Чири наклонила голову и искоса посмотрела на меня.

- Послушай, - произнесла она вполголоса, - я ведь видела сегодня Никки.

Она приходила сюда примерно в десять утра. Просила, чтобы я передала тебе ее благодарность. Не сказала за что, правда, но, думаю, ты сам знаешь. Потом отправилась искать Ясмин.

Я почувствовал, как во мне закипает злость.

- Не сказала, куда идет? - Нет.

Я снова расслабился. Если кто-нибудь в Будайине знает, где обретается моя бывшая подружка, это Тамико. Но меня никак не привлекала перспектива снова столкнуться с толстой рожей бешеной суки, а судя по всему, придется.

- Не знаешь, где мне достать немного пилюлек?

- Что именно тебе нужно, детка?

- Ну, скажем, полдюжины "солнышек", столько же треугольников и "красоток".