— Успокойтесь, — остановил его Шейн. — Джентри уже принял меры. Интересующий нас человек будет арестован, как только сойдет с трапа самолета.

— Превосходно! Вы получите все доказательства, о которых так хлопочете. Если этот человек не Хирам Годфри, тогда…

— Боюсь, что дело обстоит не так просто, — остановил его Шейн. — Честно говоря, я готов держать с вами пари, что этот человек окажется Годфри.

— Я не верю вам. Только потому, что вы не способны видеть очевидные вещи…

— Достаточно, — снова остановил его Шейн, закуривая новую сигарету. — Вынужден признаться, что я начинаю склоняться в пользу вашей гипотезы, хотя некоторые ее аспекты остаются для меня загадками. Но гипотеза — гипотезой, а этот парень — все-таки Годфри, если он на самом деле настолько ловок, чтобы суметь обойти все подводные камни.

У Гибсона непроизвольно отвисла челюсть.

— Теперь я не понимаю вас, — выпалил он. — Если этот ваш Блэк следовал за ним всю ночь и проводил его до трапа самолета…

— Я склонен доверять Блэку, — сообщил Шейн, — но, если бы я был на месте Годфри и пытался сфабриковать для себя железное алиби, мне бы не оставалось ничего другого, как быть на борту самолета, когда он приземлится в аэропорту «Ла Гуардия». Подумайте сами. В его распоряжении была вся ночь. Ему ничего не стоило улететь более ранним рейсом и спокойно ожидать в аэропорту посадки следующего самолета. У него достаточно времени, чтобы успеть обменяться со своим помощником билетами и квитанциями багажа. Остальное, как говорится, дело техники. Повторяю, если он действительно ловок, он поступит именно таким образом.

Гибсон налил себе стакан холодной воды из стоящего на столе серебряного термоса, проглотил его содержимое и в изнеможении поставил стакан на место.

— Стюардесса сможет заметить подмену, — проговорил он не слишком уверенно.

— Скорее всего она не обратит на это внимания, если они похожи друг на друга и одеты в одинаковую одежду, в чем лично я не сомневаюсь, — возразил Шейн.

— Но я хочу спросить вас вот еще о чем. Приходилось ли вам слышать, чтобы Бреуер когда-нибудь упоминал имя судьи Лэнсдоуна?

— Судьи Нигеля Лэнсдоуна? — адвокат недоуменно поднял голову. — По-моему нет. По крайней мере, я не могу припомнить ничего подобного.

— Может быть, вы можете мне сказать, случалось ли вашему клиенту посещать ночной клуб «Ля Рома», где сейчас выступает некая Доринда? — Шейн произнес эти слова, слегка скосив глаза на адвоката, и ему показалось, что он заметил проблеск нервозности, впервые промелькнувший на лице Гибсона.

Подумав несколько секунд, адвокат отрицательно покачал головой.

— Только не Мильтон Бреуер. Не тот тип человека. Если бы речь шла о Годфри, то я, пожалуй, не был бы столь категоричен.

Шейн затушил вторую сигарету и поднялся с места.

— Забудьте о Годфри, — посоветовал он, — если он находится в самолете, полиция Нью-Йорка сумеет позаботиться о нем.

Повернувшись на каблуках, он вышел из личного кабинета Гибсона. По дороге к двери он безуспешно пытался поймать взгляд блондинки, озабоченной перепечаткой какого-то длинного официального документа. Оказавшись на улице, детектив напялил помятую панаму на взлохмаченные рыжие волосы и бросил взгляд на часы. Стрелки приближались к двенадцатичасовой отметке — времени телефонного звонка из Вашингтона.

Глава XIV

Люси Гамильтон взяла телефонную трубку.