Как часто она не замечала его отлучек, поездок. В основном он себя вел как безупречный муж. Когда же это все началось? Судя по возрасту мальчика лет шесть назад. Он всегда хотел мальчика. Она знала, даже если он не говорил об этом. Что же теперь делать?

А вдруг этому всему есть разумное объяснение? Хотя… что разумного может быть в наличии второй семьи у твоего мужа? Что же делать?

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Казалось, весь груз этого мира уместился на ее плечах и теперь давил, уничтожая Леру, ее семью, детей, почти восемнадцать лет жизни и веру в людей и себя. Она беззвучно плакала, смахивая руками слезинки и размазывая тушь по щеке. Сколько времени она просидела так? Вдруг чья-то рука ласково и понимающе провела по волосам сзади. За креслом стояла Марго, переводя взгляд с фото на экране на заплаканное лицо своей новой сотрудницы. Марго была мудрой женщиной и многое поняла без слов.

– Старая любовь или?..

– Муж.

Марго вышла так же беззвучно, как и вошла. Через пять минут она вернулась с бокалом коньяка и сказала:

– Пей.

Они сидели в тишине, и каждая думала о чем-то своем. Марго плеснула в пустой бокал еще коньяка:

– Рассказывай.

И Лера ей рассказала. Все. Рассказала все то, что никогда и никому не произносила и вряд ли когда-нибудь после этого произнесет. Про студенческую молодость с детьми. Про фирму. Про счастье. Про дочерей. Про обиды и отчуждение, которые не замечала. Про Алекса и любовь, которая подарила ей крылья. И про вот эту фотографию, которую они так и не закрыли.

– Значит так. Домой тебе сейчас нельзя в таком состоянии. Дети взрослые – справятся. Давай свой телефон.

Марго взяла Лерин смартфон и набрала номер Димы. Постукивая наманикюренным пальчиком по бокалу, она дождалась ответа и сразу выпалила:

– Дмитрий Игоревич, это главный редактор вашей супруги. Нет, нет, с ней все в порядке, вы не волнуйтесь. Просто у нас здесь форс-мажор. Журналистку, с которой я планировала ехать в командировку, только что увезли на скорой. У меня нет другого выхода. Я вынуждена просить Валерию ее подменить. Через пару дней мы будем в Москве. И поскольку она очень волнуется, как вы к этому отнесетесь, я решила набрать вам сама. Благодарю вас за понимание. Она обязательно вам напишет, когда мы выедем из города.

И Марго нажала на кнопку завершения разговора.

– И что теперь?

– А теперь ты пойдешь на первый этаж в правое крыло. И там в комнате для гостей хорошенько выспишься, а утром приведешь себя в порядок и решишь, что делать дальше. Хочешь ли ты сохранить семью? Сможешь ли ты с этим жить? Или поедешь на встречу к этой женщине и выяснишь все сама? А можешь выложить все как есть своему неверному мужу. Решение за тобой. И никого не слушай. Ты сама должна понять, чего хочешь, и только ты можешь принять решение, с которым, кстати, тебе потом жить.

Лера так и не смогла уснуть, слезы душили, а тело казалось больным и растерзанным. Физическая боль от предательства ощущалась в каждой клеточке ее обмякшего тела. Разве так бывает? А может, это все сон? Просто дурной глупый сон. Стоит только проснуться и все будет по-прежнему. Это же не может происходить наяву, такое просто не могло случиться с ее идеальной семьей. Как же она гордилась своими девочками, мужем и всем, что было создано за эти годы! Неужели все было обманом, а ее идеально выстроенная жизнь – лишь иллюзия? В какой момент она перестала замечать? Ведь вначале все было так хорошо… Им было тепло и радостно вместе когда-то очень давно. А потом жизнь стала напоминать безумную гонку и ему всегда было чего-то мало, а ей как раз всего хватало.