— Давай, Валя, говорить начистоту, — начал Родин. — Не секрет, что вы с Екатериной последний год не ладили, проще говоря, жили как кошка с собакой.

— Не моя в том вина, Вячеслав Иванович. Я верой и правдой служил «Арбату», а тут Ницкова, — парировал Сакуленко, — все сразу взяла в свои руки. Меня задвинула на задний план, как же — генеральный директор! Ну ладно, нефть, бензоколонки, реклама, те же телетрансляции… Согласен, это ее дело. Но и в футбол баба полезла: — Этого игрока берем, а того — нет! Продала пять ведущих игроков перед Еврокубком, и мы оказались… известно, где. До сих пор нет надежного вратаря, с форвардами проблемы.

Родин весь сжался под градом этих упреков, адресованных вроде бы Ницковой, но Сакуленко, как никто хорошо знал, что она шагу не могла сделать без решения Родина. В любом случае Екатерина была его человеком, и он полностью отвечал за все, что она делала. И роковая продажа ведущих футболистов висит над ним дамокловым мечом. Похоже, это была стратегическая ошибка из тех, что переворачивают жизнь. Ведь его авторитет складывается из футбольных побед, и когда они заканчиваются, он становится неинтересен ни публике, ни Федерации, ни спонсорам, черт бы их побрал, и да будут они благословенны. Есть победы, его любят и слушают, нет побед — уходи, Вячеслав Иванович. Можно еще какое-то время протянуть на прежних заслугах, как на старых дрожжах, но большие деньги дают только за победы.

Он постоянно помнил о случае с Лобановским, когда, выигрывая матч в европейском кубке со счетом один ноль, тот за пять минут до финального свистка, чтобы протянуть время, сделал, казалось бы, формальную замену. Но игра вдруг сломалась, игроки киевского «Динамо» прижались к своим воротам, и за пять минут получили два гола. Родин тогда поразился неотвратимости кары в футболе даже за небольшую ошибку.

— Кто старое помянет… Сейчас мы должны быть вместе, как и прежде, до Ницковой. Что касается тебя, Валентин, — сказал он Сакуленко, — бери все в свои руки. Если, что не так — прости. Давай по последней, и на боковую…

* * *

Когда Сакуленко ушел, Родин долго не мог уснуть. Алкоголь, вопреки обычно успокаивающему эффекту, сейчас подействовал на него прямо противоположным образом. В голове был полный сумбур: одна картина наплывала на другую. Стоило закрыть глаза, из тьмы выплывала она, Ницкова.

Он знал ее еще по Самаре. Потом Екатерина переехала в Сочи. Встретились они случайно перед началом сезона на весенних сборах «Арбата». К этому времени бойкая сообразительная блондинка превратилась в знающую себе цену удачливую, с обширными связями бизнес-леди. Когда Родин упомянул о Москве, Екатерина Борисовна своеобразно отреагировала на это:

— Если и перейду, Вячеслав Иванович, в ваш знаменитый клуб, то на соответствующее место. Кстати, через пару недель я окончательно переезжаю в Москву, дела того требуют. Долго искать меня не придется, вот мои телефоны.

…То был поистине звездный год «Арбата». Состав подобрался великолепный. Футболисты с весны, постепенно набирая форму, стали чемпионами России, выиграли Кубок, и с блеском, чего раньше не случалось даже в бывшем СССР, ворвались в финальную пульку Лиги чемпионов. Команду боготворили, фанаты были готовы носить Родина на руках. К осени «Арбат» вышел на уровень победных матчей киевлян и тбилисского «Динамо» в еврокубках семидесятых годов…

Футболисты притерлись друг к другу, действовали на поле как отлаженная машина. Надежный, берущий все, что летело в рамку ворот, вратарь. Жесткая цепкая защита с заигравшим в стиле Беккенбауэра, передним центральным Николаевым, постоянно рвущимся вперед, обладающим сокрушительным дальним ударом.