— А как дела здесь, сын мой?

— Хорошо, очень хорошо. Хан’т-тиреллу, несомненно, будет что тебе рассказать. Послать за н-ним?

— Не надо. Я бы предпочла, чтобы мой сын, наследник Башни, сам рассказал мне обо всем. Сядь, Айен.

Айен мешком плюхнулся в одно из деревянных кресел, стоявших вдоль стены, и со страхом посмотрел на мать. Он рассказал ей все, что смог вспомнить, но, как всегда, когда он разговаривал с матерью, его язык заплетался, а мысли разбегались. Он невнятно поведал, что драконы взбунтовались, месмерды погибли, там и сям вспыхнули мятежи. Когда он совсем сбился и потерянно замолчал, она улыбнулась, потом звонко расхохоталась.

— Пойди и позови Х-хан’т-тирелла, — передразнила она его. — Он, по крайней мере, не будет мямлить и заикаться.

Айен вскочил с кресла и приготовился выскользнуть за дверь, когда она произнесла с обманчивым спокойствием в голосе:

— И почему из всех моих любовников только твоему отцу удалось сделать мне ребенка? Да, у него было ангельское лицо, но совершенно не было мозгов. Его отпрыск вырос полудурком! Если бы я могла родить другого сына, я утопила бы тебя в болоте. Это следовало сделать, как только ты появился на свет. Поскольку ты мой единственный отпрыск и будущее Башни зависит от тебя, я решила тебя женить. Она сильна, умна, владеет магией и согласна терпеть тебя, чтобы стать правительницей Эррана. Можешь не бояться, что она разочаруется, — я рассказала ей все как есть.

Айен вспыхнул и попытался что-то сказать, но язык отказывался ему повиноваться. Маргрит с улыбкой наблюдала за его потугами потом наконец, промолвила:

— Я рада, что ты пришел в такой восторг. Она хорошего рода — из Ник-Хильдов, хотя, кажется, в Тир-сорере больше не верят в магию и не признают потомков Первого Шабаша. Она скоро прибудет сюда. От тебя требуется только одно — сделать ей ребенка. А теперь убирайся, чтобы я тебя больше не видела!

Как только сын исчез, Маргрит откинулась на подушки и, продолжая улыбаться, принялась играть с серебряными кисточками, свисавшими с ее черного бархатного платья. Вскоре в зале появился управляющий, высокий худой мужчина с длинными седыми волосами, стянутыми в хвост. Его смуглое жесткое лицо казалось резким и угловатым, а глаза были посажены так глубоко, что трудно было разглядеть их цвет. Под глазами у него было по три тонких белых шрама. Его лицо наводило на мысль о том, что он происходит от волшебных существ, не говоря уже о тяжелых, плотно закрученных рогах, обрамляющих его лоб.

— Миледи звала меня? — Он говорил с заметным акцентом, однако поклон был верхом изящества.

— Хан’тирелл, я рада тебя видеть. Мой придурковатый сын нес какую-то чушь, и я хочу, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что все это значит. Он сказал, драконы взбунтовались?

— Да, Ваша Милость, в Сичианских горах дела пошли не совсем так, как нам бы хотелось.

— Почему? — ее голос был мягок, как масло.

Хан’тирелл объяснил. Месмерд , которого она выбрала, вместе с Искателем Тотом отправился в Сичианские горы, чтобы помочь справится с драконами. О том, что у месмерда было свое собственное задание, Искателю, разумеется, ничего не сказали. Месмерд почувствовал колдовство и указал Красным Стражам, где оно творится. Они наткнулись на группу ведьм, исполняющих ритуалы в хорошо укрытой долине. Впрочем, месмерд проник в долину без особого труда. Ведьмам удалось бежать — всем, кроме одной.

— Только одной?

— Там была колдунья Мегэн Ник-Кьюинн, миледи.

— Ах, вот как. Продолжай.

Управляющий вздрогнул, заметив что, по лицу Маргрит скользнула слабая улыбка.