Это был не вопрос. На протяжении всего времени, что Девять легионов жили в Оке, люди перешептывались о том, что останкам можно найти иное применение, нежели простое хранение в военном музее.

Кости примарха… Какое бы подношение из них вышло. Какой дар силам по ту сторону завесы! Тут пахло чем-то похуже, чем простое извращение и воровство.

— Не уверен, что хочу это знать, — пробормотал Леор. — Их представление о ритуальном осквернении…

Я покачал головой, прерывая его.

— Они забрали его, чтобы взять образцы. Чтобы использовать его генетическое наследие.

Легионер Сынов Хоруса кивнул. Слово «клонирование» нелегко давалось всем воинам Девяти легионов. Даже здесь, в нашем лишенном законов адском мире некоторые прегрешения оставались омерзительными. Клонирование нашего рода редко проходило успешно. Что-то в наших генах сбивало процесс, порождая злокачественную нестабильность. Клонировать примарха? На такое не был способен никто из нас. Возможно, вообще никто, за исключением Императора Человечества в те времена, когда его труп еще не воссел на созданную им машину душ.

— Они не в силах клонировать Хоруса, — сказал Леор. — Этого никто не может сделать.

— Это уже однажды сделали, — заметил Фальк.

Пожиратель Миров фыркнул в вокс, будто свинья.

— Ты имеешь в виду Абаддона? Эту байку? Не надо ссать нам в уши и утверждать, будто это дождь истины.

Я разрешил ему эту довольно сомнительную игру слов, не прерывая его.

— Зачем им это делать? — продолжил Леор. — Чего ради? Хорус уже один раз потерпел неудачу, а тогда под его знаменем шла половина Империума. Никаких вторых шансов.

— Ты и вправду не видишь смысла в воскрешении Первого Примарха? — спросил Фальк.

— Ничего такого, ради чего я стал бы утруждаться, — согласился Пожиратель Миров.

— Хайон? Я знал, что Леор будет наполовину слеп в этом вопросе, но что скажешь ты? Ты действительно не видишь никакой опасности в возрождении примарха?

Я не видел ничего, кроме опасности. Тут открывалось столько духовных и ритуальных возможностей, что голова разболелась.

Принести живого примарха в жертву Четырем богам…

Съесть бьющееся сердце и теплый мозг магистра войны, смакуя его силу и забирая ее…

Собрать армию недоразвитых симулякров, созданных по образу и подобию Первого Примарха…

— Хорус Перерожденный одержит победу в Войнах легионов, — предположил я.

Фальк кивнул, изменив позу.

— И не только это. Он будет единственным из примархов, кто все еще смертен. Единственным, кто еще может вторгнуться в Империум.

— Но клонирование. — Леор произнес это слово словно ругательство, с присущим легионерам инстинктивным отвращением.

Ему не хотелось верить, что даже извращенный Третий способен на подобное святотатство.

— А почему ты против этого замысла? Разве ты не хочешь, чтобы он вернулся?

Фальк был проницателен и чертовски умен. Я доверял его мнению, и его ответ лишь утвердил меня в этой вере.

— Это будет не Хорус Луперкаль, — сказал он Леору. — Каждый из Сынов Хоруса почувствовал, как наш отец умер, когда Император поглотил его душу. Какого бы выходца с того света ни хотел поднять Третий легион, получится бездушная оболочка, рожденная из останков нашего отца.

Я чувствовал, как в его мозгу пульсируют злоба и разочарование.

— Они уже поставили нас на грань вымирания. Неужели этого недостаточно? Им так необходимо помочиться на наши кости?

Мы с Леором снова переглянулись.