Этот флот был слишком крупным для одного сражения. Несомненно, это была часть армады, разорившей Луперкалиос, а теперь задавшаяся целью выследить уцелевших Сынов Хоруса.

— Нас вызывают, — произнес Ашур-Кай. — Вернее, вызывают тебя.

Я наблюдал, как смерть приближается в обличье колоссального линкора, позади которого двигалась акулья стая его менее крупных сородичей.

— Принимай, — отозвался я.

Затрещавший в воксе голос был мне незнаком. Он также держал себя в рамках — я слышал в его тоне улыбку, скрытое торжество, однако говоривший воздерживался от прямого злорадства.

— Капитан Искандар Хайон с «Тлалока»…

Он произнес «капитан» как куа тхаруаквей, «предводитель душ», на безупречном тизканском наречии Просперо. Я всегда думал, что меня убьет обезумевший от крови дикарь с Фенриса, здесь же меня вот-вот должен был прикончить ученый.

— Я Хайон. Хотя уже какое-то время не называл себя капитаном.

— Времена меняются, не правда ли? Говорю ли я также с командиром «Челюстей белой гончей», центурионом Леорвином Укрисом, известным под именем Огненный Кулак?

— Не называй меня Огненным Кулаком, — тут же отозвался в воксе Леор.

Его голос не звучал ни оскорбленно, ни рассерженно, хотя я знал, что он почти наверняка испытывал оба этих чувства. На фоне его ответа мне было слышно приглушенное стрекотание сочленений доспеха во время бега по кораблю.

— Я Кадал из Третьего легиона, и мое звание — сардар Шестнадцатой, Сороковой и Пятьдесят Первой рот. Как вам, возможно, уже сообщили экипажи ваших мостиков, мой флот не стреляет по вашим кораблям, только по крейсерам в цветах Сынов Хоруса. В связи с этим у меня есть для вас предложение: ваши жизни. У меня нет раздора с Тысячей Сынов или Пожирателями Миров. Возвращайтесь на свои корабли, и вам позволят уйти обратно в шторм целыми и невредимыми.

— Сардар Кадал, — ответил я. — Полагаю, что ты нам лжешь.

Треск вокса совершенно не скрыл его басовитого, понимающего смешка.

— Хайон, просто дай мне взять Фалька и его людей. Меня не интересуют ни твои мелкие фокусы, ни этот глупец Огненный Кулак. Говорю еще раз, возвращайтесь на свои корабли и оставьте Сынов Хоруса мне. Даю слово, что сохраню вам жизнь, и можете отправляться обратно в свои крепости с вестью о моем милосердии.

— Что заставляет тебя столь упорно охотиться за Фальком? — спросил я.

— Он один из них, — произнес Кадал.

Один из них. Легионер Сынов Хоруса. Легиона, который оставил нас на гибель под огнем вновь вспыхнувших злобой имперских орудий. Так легко скрыться от возмездия, но невозможно избежать позора.

— Сардар, странно, что ты занимаешь позицию морального превосходства, хотя твой легион в Терранской Войне вряд ли принес много пользы. Чем вы занимались, пока остальные из нас растрачивали свою кровь и жизни под стенами дворца?

— Я сделал вам предложение, — повторил сардар, не собираясь глотать приманку, — хотя я и был уверен, что улыбка его угасла.

Я оглянулся на своих спутников. Мехари и Джедхор молчаливо и неподвижно наблюдали. Гира бродила вокруг контрольных кресел и по-прежнему занимавших иссохших ее трупов. Я не мог прочесть в ее нечеловеческом сознании ничего, кроме угрюмого недовольства.

Глазами Ашур-Кая я наблюдал, как на экране рунические символы нескольких штурмовых ботов приближаются к верхним палубам «Его избранного сына». У нас оставалось меньше минуты до момента, когда первые абордажные шлюпки врежутся в борт.