Ричард Лаймон. Кол
Пролог
Чарльстон, Иллинойс 23 июня 1972 года
Он проследил за демоном до ее логова. Теперь он ждал. Ждал рассвета, когда она станет более уязвимой. Самым тяжелым было ждать. Да еще заранее зная, что должно произойти. На легенды, которые он изучил, полагаться не стоило. Легенды во многом не соответствовали действительности. Вампиры спали в постелях, не в гробах, — хитроумная уловка, чтобы дурачить невежд. И хотя дневной свет подтачивал их силы, он не превращал их в беспомощные создания. Даже после восхода солнца они могли пробудиться от мертвого сна. Могли сопротивляться, могли ранить его. Он потер щеку. Его пальцы нащупали застарелые шрамы от царапин. У той были острые ноготки, у той, из Урбаны. При этом воспоминании его передернуло. Он тогда чудом уцелел. Может быть, уже тогда он исчерпал запас своей удачливости. Может быть, на этот раз он не отделается царапинами на физиономии. Может быть, на этот раз в его шею вопьются зубы. Нырнув под руль, он нащупал под сиденьем и извлек на свет божий бутылку бургундского. Отвернул пробку. Выпил. Жидкость вяло потекла по пищеводу, но в желудке потеплело. Захотелось выпить еще. Он пообещал себе сделать это позднее. Ни капли больше, пока дело не закончено. «Надо быть разумным, убеждал он себя. — Ведь эта самая водичка едва не погубила тебя на той неделе». И снова потер расцарапанную щеку. Он глотнул все — таки еще разок, заставил себя закрыть бутылку и положил ее обратно под сиденье. Когда он выпрямился, из — за ближайшего угла вывернул автомобиль. Фары были выключены, но в утреннем свете можно было различить решетки на окнах. Патрульная машина. Он кинулся плашмя на сиденье. Во рту пересохло. Сердце забилось. Подумалось, зря он так. «Зря я веду себя, как преступник. Я ведь на службе, как и эти полицейские». Он затаил дыхание, пока патрульная машина не исчезла вдали. Она проехала так близко, что были слышны щелчки, треск и хриплые голоса из радиоприемника. Он пожалел, что не поднял стекла на окнах. Это могло показаться полиции подозрительным. Но если закупорить все окна, в машине задохнешься. Он вздохнул с облегчением, когда голоса, наконец, стихли. Он лежал тихо, медленно считая до ста. Потом сел и посмотрел сквозь лобовое стекло. Красные задние фары патрульной машины превратились в маленькие точки. Открыв дверцу, он высунулся и стал изучать небо. Над островерхой крышей жилища вампира оно еще было серым. Он поставил ногу на поребрик, выпрямился и посмотрел внимательно на другой край неба. На востоке небо начинало голубеть. Из своего долгого опыта он знал, что солнце вот — вот появится над горизонтом. Он рассчитал, — когда он будет на месте, солнце уже взойдет. Он снова нырнул в машину. Серебряное распятие висело у него на груди. Он нащупал цепочку и вытащил крестик из — под рубашки. Потом поставил на сиденье рядом кожаный дипломат. Откинув крышку, вытащил оттуда ожерелье из головок чеснока и надел его на шею. С дипломатом в руке он вышел из машины. Заросшая лужайка была обнесена частоколом. Он широко распахнул ворота, проталкивая ногой нижнюю перекладину через высокую траву, тем самым удачно заклинив их. На обратном пути ему придется тащить на себе мертвое тело. Он бы не хотел застрять в воротах. Ступени крыльца заскрипели под его тяжестью. Дверь прихожей заскрежетала. Он подпер ее изнутри плетеным стулом, чтобы не захлопнулась. Повернув ручку, он обнаружил, что дверь в дом не заперта. Это облегчало дело. Ломик ему не понадобится. Он тихонько проскользнул в дом, оставив дверь нараспашку. Он знал, где искать ее комнату. Прошлой ночью, сразу после ее возвращения домой, в окнах слева от крыльца вспыхнул свет. Она подходила к каждому окну, опуская занавески. |
