— Вы действительно сделали свое дело, ваша милость. Вытащили из них куда лучшие условия, чем они предлагали поначалу.

— Порой это было все равно что тащить зуб, и так же болезненно. Но не стоит преуменьшать свой вклад, Соммервиль. Я сидел с ними за столом переговоров. Но верх взяли ваши слова и аргументы.

— Рад служить, сэр, — Соммервиль слегка поклонился и поспешил сменить тему. Британские правящие классы смотрят на мозговитых свысока и недолюбливают тех, кто афиширует свой разум. — Армия дома, в безопасности, пленных скоро отпустят, с грязным делом покончено. Как вы и сказали, теперь политики могут расставить точки над «i». Вопрос закрыт окончательно.

— Разве? — герцог откашлялся и сплюнул в океан. — С военной точки зрения произошла катастрофа. Наша армия вторжения отброшена. Катастрофа на море. Канада практически утрачена…

— Английская Канада сохранила лояльность. Они не присоединятся к французам в их новой республике.

— Для этого придется порядком надавить на них. А если они отколются — что нам останется от целого континента? Промороженная колония на Ньюфаундленде, вот что. Такое подавляющим присутствием в Новом Свете не назовешь.

— Но мы добились мира, разве этого недостаточно?

— Мир? Мы воевали с тех самых пор, когда моя кузина взошла на трон. Я слыхал, это называли маленькими войнами королевы Виктории. Войны по необходимости, ради распространения Британской империи на всю планету. Мы выиграли все их до единой. Время от времени проигрывали сражения, но войны — никогда. А тут такое. От подобного остается мерзкий привкус во рту.

— Мы должны дорожить миром…

— Разве?! — герцог Кембриджский набросился на Соммервиля, гневно играя желваками. — Если вы верите в подобное, сэр, то вы в чертовском меньшинстве, сэр! Американские газеты каркают о победе, а простой люд раздувается от гордости, как петух на навозной куче. Зато на родине не смолкает ропот недовольства. Да, нам навязали перемирие и окаянный мир. Но это не означает, что грандиозная битва за место Великобритании под солнцем окончена. Наша страна не пострадала, наша Империя изобильна и процветает. Нас оскорбили, всех нас оскорбили!

— Но теперь ничего не поделаешь. Война окончена, солдаты вернулись, репарации должны быть уплачены…

— Она никогда не будет окончена, пока клеймо поражения лежит на нас. В эту самую минуту на верфях закладываются броненосные крейсера. В Вулвиче полыхают горны, отливают пушки и прочее оружие. А наш народ недоволен, весьма недоволен.

— Так что же вы предлагаете, сэр? — негромко, бесстрастно, стараясь не выдать своего мнения на сей счет, проговорил бригадный генерал Соммервиль. — Мы перевооружимся, и это уже делается сию минуту. Армии будут собраны, вооружены и подготовлены. Но что дальше? У нас нет повода, чтобы начать следующую войну.

— Нет повода?! Вы же лицезрели наше унижение! Надо что–то делать. Что — не знаю. Но это мы обсудим, да, обсудим. Этот жалкий генерал, как бишь его? Шерман. Набрался чертовской наглости грозить царственной особе. Дерьмовая змея, не наступай и всякое такое. Что ж, я раздавил каблуком немало змей и без страха проделаю это снова.

Обернувшись, герцог воззрился на Америку, скрывшуюся в дымке на горизонте. При воспоминании о поражениях и унижениях кровь бросилась ему в лицо. Подобное свыше всяких сил! В душе его вскипел гнев, и герцог погрозил кулаком в сторону этой мерзкой страны.

— Что–то надо делать, что–нибудь будет сделано. Вопрос еще не исчерпан. Клянусь душой и телом. Это еще не конец!

Послесловие

Это правдивая книга.