На одном из коротких привалов пожилой гном, тот самый, который уговаривал Дарина, присел рядом с Фандуилом. Хотя Рамарон всю дорогу громко возмущался вопиющей несправедливостью короля, гному было неловко не столько перед ним, сколько перед эльфом, который не проронил ни слова за все время пути.

– Ты уж прости нас, не знаю, как тебя там… – пробормотал он.

– Вам мало того, что вы убьете меня, – с горечью сказал Фандуил. – Вам нужно, чтобы я еще и простил вас. Чтобы вам, убийцам, жилось спокойнее. Чтобы совесть вас не мучила. Нет, не дождетесь вы от меня прощения. Живите и знайте, что вы – убийцы.

Гном побагровел до самых ушей.

– Вот уж не думал, что доживу до такого позора, – со вздохом пожаловался он. – Чтобы наш Дарин, да приказал такое… А что я могу сделать – ведь король он нам, а мы – его подданные.

– Король только приказывает, а исполняете – вы. Приказы – это слова, а настоящее зло вершится вашими руками. Верными подданными. Верными тюремщиками. Верным палачом. Даже самый великий король ничего не сможет сделать в одиночку. Все, что он делает, происходит с вашего одобрения и с вашего послушания.

– Но ведь исстари повелось… – Гном не договорил, а только вздохнул и махнул рукой. – А как я гордился, когда меня назначили в Почетную Десятку…

– Я слышал, кое‑кто из вашей Почетной Десятки попал в нижние шахты, – почему‑то сказал Фандуил.

– Попали… – нехотя согласился гном.

Фандуил поднял взгляд, и его глаза встретились с глазами гнома. Он не сказал ничего, но гном вдруг потупился и поскорее отошел в сторону. Больше он не подходил к пленникам и даже старался не смотреть на них.

Устав бежать, Горм и Наби пошли пешком. Несмотря на гудящие ноги, они шли без передышки, пока не оказались за надежными воротами центрального Казада.

– Ну и ну! – сказал Наби, когда они наконец остановились и с облегчением взглянули друг на друга. – Я в жизни не видал ничего страшнее!

– Я тоже, – охотно согласился Горм, хотя он перевидал куда больше, чем Наби, никогда не покидавший родного Казада.

– Это что же – отряд Дарина весь погиб? – сообразил вдруг Наби. – И наш король тоже?

– Может, кого‑то еще и можно откопать. Но призрак, боюсь, убьет любого, кто туда приблизится, – сказал Горм, догадываясь, что назгул будет охранять кольцо мертвого короля. – Давай не будем поднимать тревогу, пока не вернется Олорин – он лучше знает, что делать.

Успокоившись на этом, они разошлись по домам. До вечера Олорин не вернулся, его не было и на другой день, когда Горм и Наби снова встретились после завтрака. Горм предположил, что мага, наверное, не впустили без него в город, и друзья пошли к воротам, чтобы спросить там об Олорине.

Когда они шли через город, из западного коридора вывернулся взволнованный стражник.

– Дарин возвращается! – возглашал он каждому, кто попадался на его пути. – Дарин возвращается!

Гномы сбегались в центр города, чтобы торжественно встретить короля. Горм и Наби пошли туда же, подумав, что Олорин сумел выручить остаток отряда Дарина и теперь возвращается вместе с ним.

Вскоре из западного коридора показался отряд. Воинов было гораздо меньше, чем во время отбытия, и глядели они невесело, но толпа родичей радостно приветствовала их, надеясь, что они вернулись с победой. Наби заразился общим ликованием и стал приветственно кричать и размахивать руками.

В шумной толпе гномов молчал только Горм.