|
Но золотые рыбки уплыли из банки, и Мандосу ничего не осталось, кроме как запретить нам возвращаться. Иначе с какими лицами остались бы валары, если бы мы никогда не вернулись к ним в банку? – рассмеялся он. – А так они тешат себя мыслью, что мы не просимся назад, потому что это они нам запретили! Я уверен, что они простят каждого, кто запросится к ним в Валинор – поломаются для вида, а затем объявят о высочайшем милосердии. По окончании Войны Гнева они даже объявляли, что, так и быть, готовы принять обратно всех желающих, но мало кто из нас соблазнился этим предложением.
– А тебе не приходило в голову, что когда‑нибудь они захотят вернуть вас силой? – вкрадчиво спросил Саурон. – Зачем? У них еще остались свои игрушки – ваниары. – Но любые игрушки в конце концов надоедают. Если валарам захочется новых игрушек, то народы Средиземья смогут отстоять себя, только объединив усилия – а кольцо единства для того и предназначено. Скажи откровенно, если бы потребовалось объединить народы для защиты от притязаний валаров – ты надел бы это кольцо? Келебримбер долго размышлял, прежде чем ответить майару. – Возможно, да.
Вскоре наступил день, когда Горм собрался идти в Казад‑Дум. Накануне они с Фандуилом закончили работу и поставили готовый сундучок на стеллаж в комнате мастера. Остаток дня они потратили на то, чтобы выковать меч для Рамарона, который давно завидовал их именному оружию. Клинок был сделан легким, по руке парня, но Фандуил наложил на него кое‑какую магию, чтобы усилить его боевые качества. В отличие от Фандуила, за годы учебы ни разу не побывавшего дома, Горм навещал родных примерно раз в два года. Он всегда брал с собой кучу подарков, которые сам мастерил в свободное время или покупал в ост‑ин‑эдильских лавках. Предстоящее посещение не было исключением, и накануне гном крепко чесал свою макушку, пока укладывал дорожный мешок. Небесный Молот так и не благословил ее на сверхплотную упаковку, зато Фандуил с Рамароном заметили его мучения и предложили ему помочь донести вещи. Отсюда до Казад‑Дума было не более пятнадцати лиг, поэтому они успевали добраться туда за один день, если выйти пораньше. Рано утром все трое собрались в комнате Горма, позавтракали припасенной с вечера едой, а затем отправились в путь. Краешек солнца еще не вылез из‑за Мглистых гор, мостовые наземного Ост‑ин‑Эдила искрились капельками росы, еще не тронутой бесшумными сапожками эльфов и гулкими башмаками горных гномов. Цокот копыт, донесшийся со стороны древесного Ост‑ин‑Эдила, заставил их остановиться и оглянуться. Между стволами дубов мелькали фигуры конных эльфов в зеленых дорожных куртках и светло‑коричневых штанах под цвет глинистой почвы. Судя по лукам и туго набитым колчанам за их спинами, а также по мечам у пояса, это был военный отряд. Первые из них как раз выезжали на мостовую, делавшую разворот на опушке дубравы. Трое друзей подождали, пока отряд не проедет мимо. Рамарон восхищенно уставился на военную форму эльфов, изящно скроенную и расшитую декоративным шнуром, но совершенно не заметную в лесу, на великолепное оружие и благородных эльфийских скакунов. Он не знал местных обычаев и не придал никакого значения появлению отряда, но эльф с гномом насторожились. – Куда это они поехали? – обеспокоенно сказал Горм, когда всадники скрылись за поворотом. – Догони и спроси, – посоветовал ему Рамарон. – Тебе бы только зубоскалить! Думаешь, тут каждый день такие разъезжают?! Фандуил, а ты что скажешь? – Среди них я заметил Маэгрота, одного из приближенных Теркеннера. Видимо, он отправился куда‑то посланником, а остальные – это эскорт. Но что‑то их на этот раз много… – А сколько их должно быть? – полюбопытствовал Рамарон. – Обычно их бывает не больше десятка, если едет не сам правитель. |
