|
Эта зима будет последней, которую Гунн проведет в родительском доме и вообще в Дании: предстоящим летом за ней придет из Норвегии корабль, чтобы увезти к жениху. Харальд знал, поскольку слышал разговоры сестры с матерью, что Гунн опасается отъезда в далекую страну, где ей придется жить среди чужих. Понимая, сколько явных и скрытых опасностей ей будет угрожать, она охотно изучала руны и обучалась составлять разнообразные заклинания; сам Горм учил ее, понимая, что будущей королеве это пригодится. Гунн всегда увлекалась тайными силами, знала на память много разных заклятий, целебных трав, умела вязать заговоренные узелки. В семье ее в шутку дразнили колдуньей, а младшие братья, Кнут и Харальд, всерьез верили, что их сестра умеет ворожить.
Поэтому, заметив, как Гунн в одиночестве направляется к лесу, Харальд сразу насторожился. Он знал, как и другие дети, немало увлекательных и пугающих рассказов о колдовстве, троллях и ведьмах. А вдруг удастся увидеть, как Гунн поедет верхом на волке? Или заговорит с троллем, который выйдет к ней из-под камня? Или вызовет привидение из старой забытой могилы? И мальчик устремился за сестрой, таясь за кустами и стараясь, чтобы его нельзя было заметить. Натоптанную тропу, ведущую в соседнюю усадьбу, Гунн давно оставила в стороне и теперь уверено пробиралась по едва заметной тропке. Значит, не фру Торгерд, жену Регнера ярла, она собралась навестить. Харальд прилагал немало усилий, чтобы не отстать и не потерять сестру из виду. Рослая, развитая для своих лет, светловолосая Гунн обычно была заметна в любой толпе, но сегодня, одетая в простую некрашеную одежду, покрытая бурым суконным плащом и таким же худом, она почти сливалась со стволами и ветвями унылого осеннего леса. Вот она оглянулась; Харальд поспешно присел за куст. А когда несколько мгновений спустя осторожно выглянул, сестра исчезла! Прячась за ветками, он подобрался к тому месту, где видел ее в последний раз, но под искривленным дубом никого не было, нигде не мелькал бурый плащ. Вокруг было тихо, сгущался между деревьями вечерний туман. А Гунн исчезла. Подумалось даже, что ее здесь и не было и все это ему померещилось. Или у нее плащ-невидимка? Харальд вернулся домой, но о своем маленьком приключении никому не сказал. Не поделился даже с братом или своим лучшим другом, Сигвардом сыном Регнера. Это теперь была его тайна, и он хотел разобраться в ней сам. С этого дня Харальд стал по вечерам следить за Гунн и дня через три-четыре вновь увидел ее в буром плаще. Куда ей идти в такое время, да еще под моросящим дождем? И мальчик во весь дух пустился бежать к тому месту, где сестра исчезла в прошлый раз. Найти искривленный дуб с почерневшей от дождя корой ему удалось не сразу, но зато вовремя: едва он затаился в кустах, как мимо торопливо прошла Гунн. Сегодня она выглядела более взволнованной, чем в прошлый раз, и почти бежала, не глядя по сторонам. Взрослый наблюдатель решил бы, что у конунговой дочери свидание с каким-нибудь неподходящим парнем, но семилетнему Харальду это не пришло в голову. Он просто чуял здесь жуткую и увлекательную тайну и крался за сестрой, напряженный, будто охотник на тропе.
А шли они еще довольно долго, так что Харальд уже побаивался, что не сумеет найти дорогу обратно. К тому же темнело. Он едва мог разглядеть в сумерках идущую впереди Гунн, как вдруг во мраке блеснул огонь. Девушка вышла на поляну, где стояли, будто окаменевший хоровод, высокие, в рост человека, серые камни. |
