— Перв-капитан? А командир?

— Я его не знаю. Сидит на чтавре, спрятавшись в черепе краэла, молчаливый, как могильный камень.

— Странно, что свор-командир предоставляет перв-капитану выполнять свою работу.

— Работа? Вот как ты называешь эту... мерзость? — воскликнула Бартта. — Жизнь среди инопланетян сильно повлияла на тебя. Допросы — это только начало. Кхагггуны обещают вырезать нас по одному, пока им не выдадут мальчика.

— Но здесь никто ничего не знает.

— Они знают, что ты моя сестра, — сказала Бартта. — Где еще тебе прятаться, как не в моем доме? — Она махнула рукой. — Не тревожься. Никто ни сказал ни слова, и никто не скажет. Мы скорее умрем, чем выдадим секрет этим чудовищам. Но я не могу позволить, чтобы мой народ бессмысленно убивали. — Она направилась мимо Джийан. — Мы отдадим кхагггунам то, что им надо.

— Что? — Джийан схватила сестру. — Ты с ума сошла? Нельзя...

— Нет, сестра, это ты сошла с ума, если думаешь, что я укрою в'орнна и допущу, чтобы мой народ мучили и убивали.

— Ты не понимаешь...

— О, я все понимаю. — От ярости Бартта дрожала. — Ты навлекла на нас зло.

— Сестра, кхагггуны убьют Аннона, насадят его голову на пику, как сделали с его отцом.

С площади донеслись пронзительные крики.

— Началось, — зловеще сказала Бартта. — Кхагггуны убивают невинных.

— Аннон тоже невинен! — крикнула Джийан.

— Но он — в'орнн! — завопила Бартта. — Прокляни тебя Миина, почему ты защищаешь его?

— Потому что он мой сын.

— Что?

Джийан плакала. Ее сердце разрывалось. Она поклялась никому не говорить.

— Я полюбила Элевсина Ашеру. И сошлась с ним. Бартта сделала знак Великой Богини.

— Оборони нас всех Миина! — выдохнула она. — Что ты натворила?

— Лишь то, что было у меня на сердце!

— Тогда я проклинаю твое сердце!

— Подумай, какой была моя жизнь с тех пор, как я родила его. Никто, кроме Элевсина, не знал, что это мой ребенок. Тебе известно, что в'орнны систематически собирают детей смешанной крови?

— Ну и что? Все равно они нежеланные.

— Оторванные от материнской груди — для какой жестокой судьбы? — Джийан вздрогнула. — Можно только гадать, что делают с ними геноматекки в “Недужном духе”.

— Что с ними делают — это подлые дела в'орннов. — Бартта дрожала, ибо новые крики доносились до них через открытую дверь.

— Сестра, послушай меня! — В голосе Джийан звучала такая же страсть. — Мы не можем принести его в жертву. Аннон видел Сеелин.

— Одну из Пяти Священных Драконов Миины? — Бартта шагнула к ней. Верхняя губа скривилась, с губ сорвался плевок. — Да ты понимаешь, что говоришь? Он — в'орнн!

— Разумеется, понимаю. Я рамахана. Бартта покачала головой.

— После стольких лет в постели в'орнна ты — отступница.

— Я храню веру в Богиню, как и ты, сестра, — вспыхнула Джийан. — Я почитаю Миину в каждое мгновение жизни. — Она взяла руку Бартты в свою. — Послушай меня внимательно.