И все равно я подался ближе.

— Ты обратил внимание на его тень?

— На то, что она несколько темнее, чем следовало бы? — прошептал Факварл. — И чуточку длиннее? И когда Хаба двигается, она откликается с некоторым запозданием?

— Ну да, именно.

Он поморщился:

— Ни на одном из планов ничего не видно, это значит, что тут использована Завеса очень высокого уровня. Но там действительно что-то есть, и это что-то охраняет Хабу. Если мы собираемся до него добраться, для начала надо выяснить, что именно.

— Ладно, будем смотреть в оба, — сказал я. — Рано или поздно оно себя выдаст!

Факварл кивнул. Он взмахнул долотом; Пузырь Тишины разлетелся дождем изумрудных брызг. И мы снова молча взялись за работу.

Пару дней на строительстве храма все шло тихо-мирно. Вершину холма выровняли, кустарники и молодые деревца расчистили, вырыли яму под фундамент. Мы с Факварлом вытесали множество первосортных белокаменных блоков, правильных, симметричных, таких гладеньких, что сам царь мог бы с них кушать без тарелки. Однако отвратительный мелкий соглядатай Хабы, Гезери, их все равно обругал. Он материализовался на уступе у нас над головой и принялся неодобрительно разглядывать нашу работу.

— Плоховато, ребята! — сказал он, качая жирной зеленой башкой. — Вон, края неровные, подшлифовать бы. Хозяин такую работу не примет, не-е, не примет!

— Иди-ка сюда, покажи, где именно, — ласково сказал я. — А то глаза у меня уже не те…

Фолиот соскочил с уступа и вразвалочку подошел поближе.

— Все вы, джинны, одинаковые! Самодовольные, бесполезные пустышки, как я вас называю. Был бы я вашим хозяином, я бы вас каждый день Чумой прикладывал, просто затем, чтобы… Ай!

В ближайшие несколько минут Гезери более не изрекал подобных перлов мудрости, потому что я деловито шлифовал края блоков его физиономией. Когда я закончил, камень сделался гладеньким, как детская попка, а физиономия Гезери сплющилась, точно наковальня.

— Да, ты был прав, — сказал я. — Так они выглядят гораздо лучше. Ты, кстати, тоже.

Фолиот яростно заскакал на месте.

— Да как ты смеешь! Я про тебя все расскажу, вот увидишь! Хаба уже на тебя глаз положил! Он только и ждет предлога, чтобы швырнуть тебя в Бедственный Огонь! Вот сейчас пойду и расскажу…

— Иди-иди! А это тебе на дорожку… — И, руководствуясь чистым фолиотолюбием, я ухватил Гезери, завязал ему руки и ноги замысловатым узлом и впечатляющим пинком отправил его за пределы карьера.

Он приземлился где-то на стройплощадке. Сверху донесся приглушенный визг.

Факварл наблюдал за всем происходящим, милостиво улыбаясь.

— Ты б поосторожнее, Бартимеус, — заметил он.

— А, меня и так каждый день лупят! — буркнул я. — Разом больше, разом меньше — разница невелика!

Но волшебник был слишком занят даже для того, чтобы мучить нас. Большую часть своего времени он проводил в шатре на краю стройплощадки, изучая планы будущего здания и принимая бесов-посланцев из дворца. Посланцы приносили все новые и новые указания касательно того, каким надлежит сделать храм: там медные столбы, тут кедровые полы, — которые Хабе приходилось незамедлительно включать в планы. Нередко ему приходилось дважды перепроверять изменения, сравнивая их с тем, что уже сделано, так что каждый раз, когда я притаскивал свой блок на стройплощадку, мне представлялся случай за ним понаблюдать.

Результаты наблюдений были неутешительные.

Первое, на что я обратил внимание, — это что тень Хабы всегда лежит у его ног, волочась за ним по земле. Она оставалась позади него, где бы ни находилось солнце: не впереди, не сбоку, всегда только сзади.