Она сразу же написала Роберту, не упоминая о своем состоянии, она просто спрашивала его, не сможет ли он прилететь в Англию и встретиться с ней. Письмо могло попасть в чужие руки, и было невозможно назвать в нем все своими именами.

Однако ответ Роберта вряд ли можно было назвать галантным. Он писал, что не имеет сейчас возможности вернуться в Англию и что, наверное, будет в отъезде еще три месяца.

Джулия была в полной растерянности. Она не знала, что делать дальше. После того как она получила письмо Роберта, она чувствовала себя униженной и плакала. В таком состоянии несколько дней спустя она открыла дверь и снова увидела у себя на пороге Майкла Пембертона.

Если его и поразило ее очевидное отчаяние, он не дал волю любопытству. Когда она впустила его, он усадил ее и дал время успокоиться, пока сам готовил чай. Его сочувствие подействовало на Джулию так, что, после небольшого поощрения с его стороны, она выложила ему все. Он внимательно слушал то, что она ему говорила. Когда она показала ему письмо Роберта, он предложил ей снова написать ему и сказать его брату правду. Он был убежден, что, если бы Роберт подозревал нечто подобное, он никогда не был бы с ней так холоден и неприступен.

Но Джулия твердо стояла на своем. Она говорила, что Роберту явно безразлично, что с ней случилось, и если она напишет ему о своем состоянии, то он приедет как порядочный человек, а не потому, что она действительно нужна ему.

Майкл спорил с ней, но потом согласился ничего не говорить об этом Роберту.

В следующие дни он часто приходил к Джулии. Джулия не возражала. Это давало ей возможность мысленно отвлечься, хотя она знала, что его мать не одобрила бы их общения. Она была поражена, когда он вдруг сделал ей предложение. Она не могла представить, что это случится, — несмотря на то, что он ей очень нравился, он для нее был просто братом Роберта, но не более.

Оказалось, Майкл умеет стоять на своем. Он рассказал ей, что ему предложили должность в Ратуне, на западном побережье Малайского архипелага, и что он сомневался, соглашаться ли, только потому, что оказался бы среди женатых сотрудников единственным холостяком. Он рассказал о преимуществах и недостатках жизни там, но больше всего упирал на то, что, уехав туда, Джулия сможет скрыть от всех, и в первую очередь от Роберта, что Майкл не отец ребенка. Назначение, судя по всему, будет долгим, и ко времени их возвращения в Англию Роберт, наверное, будет уже женат, а сама Джулия забудет свою трагическую и несчастную любовь. Это было большим искушением, прекрасным выходом из сложившегося положения, а также возможностью скрыть от Роберта, что у нее ребенок, и не бояться, что он потребует объяснений.

Спустя годы Джулия понимала, что все ее поступки были продиктованы лишающей разума паникой, безумным и трусливым желанием убежать и спрятаться, зарыться головой в песок и притвориться, что опять все в порядке. Может, здесь есть и вина Майкла. Он предлагал ей убежище, и, как только ее решимость начинала слабеть, он при каждой возможности доказывал ей свою правоту. Наконец она сдалась.

Они поженились через несколько дней в регистрационной конторе, при этом присутствовали только два друга Майкла в качестве свидетелей. У Люси Пембертон случился очередной приступ недомогания, но оба они знали, что на самом деле она просто отказалась присутствовать на свадьбе. Она не могла понять, как Майкл мог жениться на женщине типа Джулии, а в поведении Джулии видела дальновидную попытку внедриться в семью Пембертонов.

Через месяц после свадьбы они уехали в Ратун, туда, где не было влияния семьи Пембертонов и где к их браку относились так же, как ко всем остальным. Весной Джулия родила ребенка, и Майкл первый был в восторге от дочки. Дождавшись, когда Эмме исполнилось три месяца, Майкл попытался сделать их брак настоящим, и к тому времени Джулия уже была так ему благодарна за щедрость и понимание, что ей было довольно легко быть доброй к нему.