Джулия сжимала и разжимала пальцы.

— Но, Роберт, сейчас исключительный случай. Боже, ведь все намечено на следующую неделю. Мы не можем все просто так отменить.

— Я и не предлагаю отменять, — сказал Роберт, в его голосе опасно зазвучали враждебные нотки. — Все, что я хочу, — это чтобы ты согласилась на отсрочку.

— Отсрочку! — Джулия нервно кусала губы. — А как ты думаешь, что скажут люди?

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что я сказала. — Джулия покачала головой. — Разве ты не понимаешь? Ты что, слепой? То, что ты сейчас едешь на эту работу, станет для всех доказательством того, что между нами все кончено! Что отсрочка — это первая стадия разрыва!

— Не говори ерунду! — Роберт раздражался, его нервы были на пределе из-за неожиданной помехи его планам. — Отсрочка не будет долгой, месяц, может — два.

— Два месяца! — Джулия отвернулась. — Пусть поедет кто-то еще.

— Не могу. — Он был непоколебим. — Джулия, я старался тебе все объяснить. Если ты мне не веришь, я не знаю, что еще говорить.

Джулия опустила голову.

— Как я могу верить тебе? Твоя мать знает об этом?

— Да, знает.

— Думаю, она в восторге, — с горечью пробормотала Джулия. — Как бы там ни было, у нее будет еще несколько недель на то, чтобы убедить тебя, что ты совершаешь самую большую ошибку в жизни, так?

— Джулия… — В голосе Роберта звучала мука, он положил руки ей на плечи и постарался повернуть ее к себе.

Но она движением плеч сбросила его руки и отбежала подальше.

— Не трогай меня! — закричала она.

У Роберта от злости перехватило дыхание.

— Джулия, ты ведешь себя глупо! Ты ведешь себя так, как будто я стараюсь увильнуть от женитьбы.

— А разве нет?

— Нет! — В этом слове прозвучало яростное отрицание, но Джулия была слишком несчастна, чтобы мыслить логически.

— Я хочу домой, — грустно сказала она.

— Джулия! — Он был взвинчен. — Ты не можешь так просто уйти. Мы еще не закончили разговор. Нужно договориться, как мы известим знакомых об отсрочке.

— Я хочу домой! — повторила Джулия, повернувшись к нему. — Делай как знаешь. Меня это все равно не касается. Все организовала твоя мать.

— Я не могу позволить тебе вот так уйти, — с тяжелым вздохом сказал Роберт. — Джулия, веди себя разумно! Я люблю тебя. Для тебя это что, ничего не значит?

— По-видимому, нет, — презрительно сказала Джулия.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты любил меня, ты бы не поступил так со мной, с нами! — Джулия с мольбой посмотрела на него. — Роберт, пожалуйста, пусть поедет кто-то другой. Питерс, например. Или… Лайонел Грант.

— Нет. — Роберт был непоколебим. — Джулия, мне нужно ехать. Смирись с этим.

— Никогда!

Она знала, что наутро она остынет и пожалеет, что выдвигала ультиматум, но сейчас она думала только о том, что в следующую субботу ей не придется войти в церковь Святой Маргариты в роскошном атласном платье, которое мать Роберта приготовила для нее, с букетом из белых роз, не придется уехать на Карибское море в экзотический медовый месяц.