— Подойди сюда, дон Фолк Эрасер. Колдун не будет лишним в первом бою.

Так одна из проблем, стоящих перед Барабиным, решилась сама собой. Он попал в группу, которая должна ворваться в замок первой.

Но инструкции, которые давал этой группе сам король, страдали все тем же недостатком. Они ничего не объясняли — и тем не менее все, кроме Романа, вели себя так, будто все ясно, как белый день.

— Когда попадете в башню, — говорил король, — сразу прорывайтесь к мосту. Вы должны опустить мост и поднять решетку. Надо занять башню и удерживать ее, пока туда не войдут мои янычары.

Задача была в общем и целом ясна. Опустить мост, поднять решетку и впустить в замок основные силы. Но непонятным оставалось главное.

— А как мы попадем в башню? — решился спросить Барабин, но король не удостоил его ответом.

Вместо него в разговор вступил молодой рыцарь, во внешности которого угадывалось явное сходство с его величеством.

— Я покажу дорогу, — сказал он.

Так Барабин узнал, что возглавлять передовую группу будет сам наследник престола принц Леон. Между прочим, второй человек в войске, стоящий даже выше майордома королевства.

Это были уже не жуковские, а скорее чапаевские методы. Командир впереди, на лихом коне.

По глазам его высочества было видно, как у него чешутся руки поскорее надрать задницу Ночному Вору — но странным выглядело отношение к этому короля Гедеона. Особенно если вспомнить о его трениях со старшим сыном Родериком и учесть, что передовая группа запросто могла в полном составе накрыться большой железной крышкой, так и не опустив мост.

Ведь если баргаутские стратеги во главе с королем так уверенно говорили о проникновении в мостовую башню, то люди Ночного Вора тоже должны были просчитывать этот вариант. А если так, то башня должна быть набита самураями в черных кимоно по самую крышу.

А впрочем, принц Леон был Барабину не сват, не брат и даже не друг. Пусть он только покажет дорогу в башню, а там уже будет ясно, как действовать дальше.

Во всяком случае закрывать принца своим телом Барабин не собирался. На это у его высочества были свои янычары и гейши, а также медведеподобный оруженосец устрашающего вида со шрамом через все лицо.

Некоторые янычары уже проявляли признаки нетерпения, и Барабин разделял их чувства, хотя виду не показывал. Однако оказалось, что атаку решено предпринять ночью, ближе к завтрашнему утру.

А пока штурмовая группа может отдыхать.

Расторопные рабыни меча Эрефора уже подыскали своему господину подходящее место — сеновал в одном из углов крепости. Устроиться там на отдых нашлось бы много желающих, но отряд Истребителя Народов взял сеновал под охрану и никого туда не пускал, сделав исключение только для немногочисленных людей барона Бекара.

Над крепостью был еще белый день, спать не очень-то и хотелось, но Барабин умел расслабляться перед боем и вгонять себя в сон усилием воли. Однако на этот раз быстро уснуть не получилось.

На сеновал бесшумно, как кошка, забралась Эрефорше, снимая на ходу тунику, и Барабин понял, что в ближайшие часы ему будет не до сна.

Предчувствие его не обмануло. Боевая гейша, прижавшись к хозяину горячим телом, напомнила ему, что он до сих пор еще не вступил в свои права господина ее души и тела.

— Что-то не пойму я, кто у вас тут чей раб, — вздохнул Барабин, намекая, что в этом трижды варварском королевстве Баргаут не хозяин эксплуатирует невольниц сексуально, как полагалось бы по всем канонам, а наоборот, рабыни используют хозяина, как хотят.

Но деваться было некуда, и Роману снова пришлось нарушить заветы мудрого учителя боевых искусств.

Воинственная рабыня в оргазме оглашала окрестности боевым кличем, ничуть не стесняясь соседей по сеновалу, которых к вечеру становилось все больше.