— Ох, Полина, Полина! Если бы ты знала, чего мне это все стоило. Это ведь так ужасно остаться совершенно одинокой и отвергнутой обществом.

— Не надо так. Ты ведь знаешь, что у тебя есть подруга, которая постоит за тебя, — сказала решительно Полина. — Но как мне тебе помочь?

Патриция тяжело вздохнула и, потупив глаза, сказала:

— Позволь мне здесь остаться и пожить…

— Конечно же. Об этом не стоит даже говорить, — быстро ответила Полина. — Ты ушла от него? Только не говори мне, что он действительно…

— Вышвырнул меня? — закончила Патриция за подругу. — Нет, он меня не вышвырнул. Видишь ли… Я… сейчас в интересном положении… Одним словом, я жду ребенка… — сказала Патриция.

— О боже! Патриция! Бедняжка! — воскликнула Полина.

— Но беда в том, что я никогда не переставала любить его. Неважно, что он делал, но я продолжала любить его и люблю его сейчас.

Полина грустно улыбнулась и сказала:

— Я знаю, моя дорогая, я знаю.

— Я была уверена, что ты будешь единственной, кто поймет мои чувства, — с благодарностью произнесла Патриция.

Полина с удивлением посмотрела на нее и спросила:

— Но если ты все еще любишь его, почему ты убежала от него?

— Потому что я боюсь того, что он узнает о моей беременности. Живота еще не видно, но вскоре…

— Ты думаешь, что он такой бессердечный, что выбросит тебя за это на улицу? — спросила Полина.

— Я, право, не знаю, что он сделает. Он очень часто сердится, и я не знаю, почему. Порой он обвинял меня в связях с другими мужчинами…

— Сразу было видно, что он неуправляем! — воскликнула Полина.

— Да, он часто бывает невменяем в гневе, — продолжила Патриция, — но иногда он кажется таким одиноким, как человек, выброшенный на берег после кораблекрушения; и бывает таким нежным, что я забываю обо всем на свете. Он, возможно, отречется от меня, а возможно, женится на мне и даст имя ребенку. Я сейчас ничего не знаю, что будет дальше. Но я не вынесу, если он пожалует мне небольшой домик и содержание как квартеронке! — сказала Патриция.

Полина сочувствующе пробормотала:

— Что ты говоришь! Конечно же, ты останешься здесь. Нам будет так хорошо с тобой. Мы будем каждый день беседовать, помнишь, как раньше, в монастырской школе?

— Тебе будет трудно со мной. Я скоро раздуюсь, как воздушный шар, вот увидишь, не пройдет и нескольких месяцев, — сказала, чуть улыбнувшись, Патриция, а затем добавила:

— Спасибо тебе, Полина! Спасибо тебе за все!

* * *

Сначала Эмиль не понял, что Патриция ушла из дома. Он уже твердо решил, что вечером сделает ей предложение выйти за него замуж.

Он хотел это сделать, и ему очень важна была ее реакция — обрадуется ли она, или, как всегда, придет в ярость.

И когда, вернувшись, он не обнаружил ее дома, то с облегчением вздохнул. Так волновавший его разговор откладывался. Но когда Патриция не появилась к ужину, Эмиль начал серьезно беспокоиться. Где она могла быть? Он ведь знал, что она практически не выходила на улицу. Эмиль еще раз в волнении обошел дом, но Патриции нигде не было. И Марта, и Мэй в один голос уверяли, что не видели ее выходящей из дома.