Обладая хорошей способностью ориентироваться, я решил, что могу положиться на нее, тщательно запоминая каждый сделанный мной поворот. Память быстро оказалась забитой поворотами и направлениями, которые требовалось повторить в обратном порядке при возвращении к калитке.

Вскоре показалось открытое место размером примерно пятьдесят на сто футов. И вот тут-то я увидел женщину, прогуливавшуюся со склоненной головой. Она уходила, и мне не было видно ее лица, но я сразу решил, что это Ванайя. Вероятно, потому, что зашел в сад, только чтобы найти девушку.

Медленно приблизился к ней и, когда оставалось всего несколько шагов, сказал тихим голосом: «Йодадес!» Это обычное амторское приветствие.

Девушка остановилась и обернулась, и в тот же момент я узнал ее по портрету из Большого зала в замке Товара. Несомненно, это была Ванайя. Но портрет показался лишь слабой копией, настолько был прекрасен оригинал.

— Йодадес, Ванайя, — повторил я.

Она потрясла головой.

— Я не Ванайя, я бедный маленький залдар. — Взглянула на меня с тупой покорностью, повернулась и побрела дальше.

Я догнал ее и мягко положил руку на плечо.

— Подожди, Ванайя. Нам надо поговорить.

Она снова повернулась и без всякого интереса посмотрела на меня. Ее глаза были тусклыми, взгляд — бессмысленным. Получалось, что Моргас и впрямь колдун, во всяком случае первоклассный гипнотизер.

— Я не Ванайя, — повторила она. — Я только бедный маленький залдар.

— Ванайя, я пришел из твоего дома. Видел Товара, и Нулу, и Эндара, и Ионду. Они плачут и хотят, чтобы ты вернулась.

— Я залдар, — тупо повторила она.

Эта мысль столь основательно внедрилась в ее сознание, что повторялась снова и снова в ответ на все вопросы и предложения. Я ломал голову в поисках пути к ее рассудку. И вдруг в сознании вспыхнула одна из заповедей Чандра Каби, индийского мудреца и мистика, который сумел передать многое из своей необъятной сокровищницы тайных знаний, когда он воспитывал меня. В то время мой отец служил в Индии.

Однако я пользовался полученными от учителя знаниями очень редко из-за англо-саксонского чувства неприятия всего, что пахнет черной магией. К тому же я не был уверен, что смогу сделать что-нибудь сейчас, когда требовалось преодолеть гипнотическое внушение, державшее рассудок девушки в оковах. Но надо попытаться.

Я отвел ее к скамье на другой стороне поляны и попросил сесть. Она казалась совершенно послушной, что само по себе являлось хорошим знаком. Сел рядом с ней и сосредоточил мысленные усилия на том, что хотел заставить ее увидеть. Пот выступил у меня на лбу от напряжения. Но вот глаза ее заблестели, она с удивлением огляделась; вдруг ее взгляд явно остановился на чем-то, находившемся на другой стороне поляны.

— Отец! — воскликнула она, поднялась и побежала вперед. Протянула руки и обняла пустоту, но я знал, что она обнимает человека, образ которого ей внушен. Она возбужденно говорила с минуту, потом попрощалась и с глазами, полными слез, вернулась на скамью.

— Ты прав, — спокойно произнесла она. — Я Ванайя. Товар, мой отец, подтвердил это. Так хотелось, чтобы отец остался, но он не мог. Однако велел доверять тебе и делать все, что ты скажешь.

— А ты хочешь вернуться домой?

— Да! О, очень хочу! Но как?

У меня созрел план, и я уже хотел рассказать о нем девушке, но в это время на поляну вышла дюжина воинов. Во главе их шагал Моргас!

Глава 8

Колдун быстро шел через поляну, воины следовали за ним по пятам.