– Как Ярополк? Здоров ли?

Варяжко давно знал Рогнеду. Он не первый год ездил в Полоцк с поручениями и всегда доставлял княжне весточку от милого ее сердцу киевского князя Ярополка. Рогнеда удалась всем – и красой, и нравом, поэтому сердце Варяжко радовалось мысли, что когда‑нибудь войдет она на Ярополков двор не гостьей, а женой князя. Ярополк долго тянул со свадьбой. То ссорился с древлянами, то грустил по погибшему брату и только нынче решился – позвал к себе преданного слугу и велел ему идти в Полоцк с богатыми дарами и вестью, что по осени сам явится за Рогнедой.

Впереди обоза в рассветной дымке звонко закликали весенние птахи. Усиливаясь, птичий гомон полетел по лесу. Варяжко насторожился, предостерегающе поднял руку. Птичьи крики – сигнал. Знать, наворопники что‑то углядели.

Обоз быстро остановился, скучился. Пуская из ноздрей белые клубы пара, лошади фыркали, мотали тяжелыми головами. Спрятавшись за телегами и нацелясь на лес, ратники вскинули луки.

– Кто же там? – недоуменно спросил кто‑то. – Половецкие степи далеко, значит, не половцы это…

А кто еще осмелится грозить великому князю на его землях?

Варяжко усмехнулся. Это верно – половцев в здешних местах никогда не бывало. Одно он забыл – недалеко Новгород. А там Владимир – всему голова. Не почитая старшего брата, новгородский князь давно уже увивался за его невестой, выхаживал кругами возле Полоцка. Слышать не хотел Рогнединых отказов. Ждал, что, отвергнув истинного князя, красивая полочанка породнится с ним – сыном ключницы! Мог про обоз прознать и налететь на него со зла и обиды. Не сам, конечно, разбойничать отважился бы, а верных людей напустить – большого ума не надо.

Впереди появился всадник. Поднимая снежные клубы пыли, он пролетел мимо первых телег и осадил лошадь возле Варяжко.

– Что всполошились? – недовольно спросил тот.

– Ошибка вышла, нарочитый, – сконфуженно пробормотал румяный молодой вершник с веснушчатым, красным от мороза носом. Варяжко его знал плохо – видать, мальчишка был из уных, только недавно попавших в дружину парней. Смущался перед нарочитым, глаз не поднимал. Даже чубатая его лошаденка, и та глядела смелее…

– Что за ошибка?

– Да на дороге старика приметили и девку с ним. Места здесь нехоженые – леса да болота, вот и подняли тревогу, – сбиваясь забормотал парень. – Ты прости, нарочитый, что понапрасну.

– Лучше напрасно встревожиться, чем неупрежденными на засаду налететь, – мягко ответил уному Варяжко. Его и самого насторожили странные вести. Мужик с девкой посреди болотины, да в сечень месяц? Подозрительная встреча!

– Старика ко мне, – распорядился он.

– А девку? – отважился вскинуть глаза младший. Потешные глаза – круглые, будто плошки, с желтыми крапинами посередке. Варяжко с трудом удержался от смешка, кивнул головой:

– И девку.

Дозорный ускакал, а обоз, повинуясь Варяжкиному жесту и громко скрипя колесами, вновь тронулся в путь.

Снег был неглубокий – зима шла на убыль, и, неспешно обогнав передовую телегу, Варяжко выехал вперед.

Нетерпеливо дернув мордой, обозная лошадь сунулась под шею Варяжкиному жеребцу. Тот весело запрядал ушами и, похваляясь статью перед кобылой, взбрыкнул холеным крупом.

– Сы‑ы‑ыть, Вихор! – приструнивая его, рявкнул Варяжко.

Вихор был молодой, норовистый, но зато до чего красив! Сам князь не погнушался бы ездить на таком.