Передаю вам эти вещи с курьером, потому что приехать, как я предполагала, сегодня не смогу.

Леди Кэтрин, хозяйка замка, больна, мне приказано ухаживать за ней. Не хочу привлечь к вам внимание и поставить под угрозу вашу безопасность, как и мою собственную, а потому не настаиваю на визите к вам. Не говорите с курьером. Не пишите ответа.

Приеду, как только смогу.

Закончив, она сложила листок втрое, в трех местах накапала по лужице жидкого воска и прижала каждую небольшой печаткой с миниатюрным фамильным гербом Хьюго; печаткой этой пользовались дамы его семейства уже много поколений подряд. Под каждой печатью Элис аккуратно вывела красивую букву «Э» и подождала, пока просохнет.

— Что вы пишете? — полюбопытствовала Элиза, не в силах больше сдерживаться.

— В хижине старой Моры появилась новая знахарка, — пояснила Элис. — Не знаю, кто она и откуда взялась. Но я решила кое-что послать ей. Когда мне придет время рожать, понадобится опытная повитуха, которая могла бы принять ребенка. Если окажется, что она добрая и умелая, я приглашу ее.

— В Ричмонде есть повитуха, у нее прекрасная репутация и большой опыт, — заметила миссис Эллингем.

— Тогда и ей отправлю подарок, — нашлась Элис. — Хорошо, когда заранее подготовишься.

Кивнув на дверь в комнату миледи, где та спала в своей постели и слезы катились из-под опущенных ресниц, а простыни намокали от непрерывно сочащейся белой густой жидкости, Элиза спросила:

— С вами такого не случится, правда?

Элис покачала головой.

— Ходят слухи, что это все из-за болезни Хьюго, — осмелилась продолжить Элиза. — Мол, он не способен дать женщине ребенка, а если получается, то младенец не выживает.

Миссис Эллингем поджала губы и заявила:

— Прежде никогда не видела таких выкидышей. У леди Кэтрин должна идти кровь, а ее совсем нет.

По примеру других Элис тоже понизила голос.

— В жидкостях ее организма завелась какая-то порча, — прошептала она. — Помните, как был зачат ребенок? Госпожа всегда или слишком возбуждается, или совсем холодна. Я старалась, как могла, пытаясь привести ее в равновесие, но ребенок был зачат в состоянии жара и сухости, а погиб в состоянии влажности и холода. Я могу сделать Кэтрин здоровой, но мне не под силу изменить ее природу. И никто не вселит в нее способность зачинать и рожать детей. Очистить ее невозможно.

— Тогда милорд даст ей отставку, — заключила Элиза, сообразив, куда идет дело.

Кивнув, Элис приложила палец к губам. Ее приятельницы обменялись настороженными взглядами.

— Зато вы ждете от него ребенка, — добавила Элиза.

Элис улыбнулась и встала, расправляя складки своего прекрасного зеленого платья.

— А ты говорила, что я качусь по наклонной, — напомнила она. — Надсмехалась надо мной, уверяла, что мне недолго осталось. Назвала меня шлюхой.

Покраснев как помидор, Элиза пробормотала:

— Прошу у вас прощения. Я была не права, Элис… госпожа Элис. Я позволила себе обращаться с вами слишком вольно, я заблуждалась.

Милостиво приняв извинения, Элис направилась к себе, вынула из сундука старое темно-синее платье бывшей содержанки Мег, подарок его светлости, встряхнула и осмотрела. Матушке Хильдебранде оно будет слишком свободно, поскольку она похудела и сгорбилась. Зато сшито платье из доброй, толстой шерстяной материи, и матушке в нем будет тепло даже в сырой хижине. Сложив наряд, Элис спустилась по лестнице и через пустой большой зал прошла на кухню.

Здесь было тихо. Повара с подсобными рабочими сбежали из замка в Каслтон: навестить друзей, поваляться на травке на берегу реки, кутнуть со свободными от службы солдатами.