Вынув из рукава письмо, Элис расправила его на коленях и стала читать.

«Дорогая дочь во Христе» — так начиналось письмо Хильдебранды, первыми же словами обвиняя Элис. Девушка огляделась вокруг — поблизости никого не было. Она поспешно оторвала верхнюю часть листка, скомкала ее, вонзила свои острые ноготки в мягкую бумагу и разорвала ее на клочки, которые запихала в кошель. Только после этого она стала читать дальше.

Я не желаю обсуждать с тобой причины твоего промедления. Не может быть никаких причин, когда воля Господа для нас ясна и очевидна. Предай леди Кэтрин, пусть с чистым сердцем доверится Матери Божьей, которой известны все ее страдания. Ты можешь навестить ее и позаботиться о ней потом. Жду тебя нынче вечером.

Далее шел пропуск, а за ним продолжение, почерком более округлым, словно теперь не аббатиса обращалась к упрямой монахине, а мать к дочери.

Прошу тебя, Анна, приезжай не откладывая. Не за себя я боюсь, хотя я слаба и не могу добыть огонь и принести воды, а за тебя опасаюсь. Что ты делаешь там, в этом замке, почему не торопишься проявить послушание?

— Так и знала, что она не сумеет разжечь огонь, — раздраженно произнесла Элис.

Она снова разгладила листок на коленях. В этом садике, освещенном лучами солнца, такой далекой была Хильдебранда с ее больными суставами, тщетно пытающаяся с помощью огнива высечь огонь, слишком старая и слабая, чтобы донести до хижины ведро воды с крутого берега речки.

Элис скомкала письмо в плотный комок, сунула в кошель, намереваясь после сжечь, и вытянула ноги, любуясь тем, как красиво их облегает подол зеленого платья. Она подставила лицо солнцу и зажмурилась.

— Вы почернеете от загара, госпожа Элис, — раздался рядом чей-то вкрадчивый голос, — и станете как крестьянка.

Она открыла глаза. Перед ней стоял управляющий Дэвид, а рядом совсем еще юная девушка, лет шестнадцати, не старше. Светленькая, с волосами золотистого оттенка, но красивей, чем волосы Элис, и глаза голубые, но светлей и ярче. Фигурка полненькая, с округлыми формами; Элис обратила внимание, как тесно корсаж сжимает ее крепкую юную грудь, зато платье коротко, словно она еще не вполне взрослая.

— Это Мэри, — представил девушку Дэвид, — по приказу лорда Хью ее назначили к вам в служанки.

Элис кивнула, разглядывая новую знакомую. Та делала то же самое, изучая каждый дюйм платья Элис, ее волосы червонного золота, зеленый чепец.

— Она давно служит? — холодно осведомилась знахарка.

— С детства, — коротко доложил Дэвид. — Она была служанкой в доме одного торговца из Каслтона. Я обратил на нее внимание, потому что она красива и расторопна. Решил, что как раз вам подойдет. Не хотелось брать вам в служанки этих грязнуль с кухни. Тупые, как коровы, и такие же неповоротливые.

— Да ты просто прелесть, — сказала Элис таким тоном, словно хотела оскорбить девушку. — Сколько тебе лет?

— Шестнадцать, миледи, — ответила та.

— Обращайся к ней «госпожа Элис», — резко поправил ее Дэвид. — Госпожа Элис не хозяйка замка, всего лишь одна из дам леди Кэтрин.

Посмотрев на карлика испепеляющим взглядом, Элис заявила:

— Раз уж она моя служанка, пусть обращается ко мне, как пожелает, лишь бы это нравилось мне.

Тот пожал своими сильными плечами.

— Как вам будет угодно, госпожа Элис.

— Ты уже помолвлена или, может, замужем? — обратилась Элис к девушке.

— Нет, миледи, — едва слышно пролепетала Мэри. — Я еще девица.

Элис бросила на Дэвида быстрый подозрительный взгляд.