– Если бы я была жрицей, и такой красивой, я бы не ждала бога! – Женщина смотрела на Зубрана. – Я бы ждала мужчину. Да, у меня было бы много мужчин!

– Жила там и другая, – сказал лучник. – Она говорила, что бог приходил к ней. Но она была безумна – и, безумную, жрецы Нергала забрали ее.

– Дайте мне мужчин, говорю я! – прошептала женщина.

Народах-лучник сказал задумчиво:

– А еще одна выбросилась из окна Обители. Другая исчезла. Третья…

– Выходит, те жрицы, которые ждут Бела, не слишком… удачливы.

– Дайте мне мужчин! – убежденно произнесла женщина.

Раздался раскат грома. В темнеющем небе собирались тучи.

– Большая буря идет, – пробормотал фригиец.

Танцовщица Нарада провела пальцами по струнам арфы и пропела горько и дерзко:

Ее песня оборвалась. Со стороны алтаря послышались молитвенные напевы и топот ног. Лучники и копейщики подняли в салюте свои луки и копья. За ними опустилась на колени толпа. Перс отошел поближе к стене. Теперь в круглом оконце, которое было камнем, виднелась лишь его голова.

– Зубран! – осторожно позвал Кентон.

Перс озадаченно повернулся к стене, прикрыв лицо плащом.

– Волк! – прошептал он. – Ты в безопасности? Где ты?

– За стеной, – прошептал Кентон. – Говори тише.

– Ты ранен? Ты в плену? – прошептал перс.

– Я в безопасности, – ответил Кентон. – Но что с Гиги и Сигурдом?

– Ищут тебя, – ответил перс. – Наши сердца обливались кровью…

– Слушай, – сказал Кентон, – рядом с лестницей у гарнизона есть деревья…

– Мы знаем, – ответил Зубран. – Оттуда мы и проберемся в храм. Но ты…

– Я буду в Обители Бела, – ответил Кентон. – Направляйтесь туда, едва начнется буря. Если не найдете меня, заберите Шарейн на корабль. Я приду позже.

– Мы не уйдем без тебя, – прошептал Зубран.

– Я слышу голос, исходящий из камня, – произнес ассириец, стоявший на коленях. Зубран пропал из виду.

Песнопения становились громче, топот ног приближался. Затем, выйдя из какого-то тайного прохода в храм, во дворе появился отряд лучников и отряд копейщиков. За ними шли бритоголовые жрецы в желтых одеяниях, размахивая дымящими кадилами и нараспев выводя молитвы. Солдаты окружили алтарь. Жрецы умолкли и простерлись ниц. Во двор ступила мужская фигура, высокая, ростом с Кентона. Его скрывала одежда из золотых тканей, и такую же ткань он держал левой рукой у лица, пряча его.

– Жрец Бела! – прошептала коленопреклоненная женщина.

По рядам храмовых служанок прошло движение. Нарада привстала. Никогда еще Кентон не видел такого томления, такой горькой страсти, как в ее глазах цвета полуночи, когда жрец Бела прошел мимо, не обратив на нее внимания.