В итоге, поняв, что покоя никому не видать, пока Матвей Егорыч не получит желаемого, да еще и мать зудела рядом в ухо: «Ну, что ты, Славик, ну посмотри козла-то», Ветеринар, матернувшись вышел во двор, включил большой фонарь, который висел на столбе рядом с домом, и принялся задумчиво разглядывать животное на предмет болезни. Борька переминался с ноги на ногу и отвечал таким же внимательным, но очень подозрительным взглядом.

— Так а что с животным? — Спросил, наконец, Айболит, не обнаружив видимых повреждений.

— Алкоголик он. — С тоской констатировал дед Мотя.

Повисла тяжелая немая пауза. Теперь ветеринар пялился не на Бориса, а на Матвея Егорыча.

— Издеваетесь? — Спросил Клавкин сын ласковым голосом.

— Какие уж тут издевательства… — Дед Мотя грустно вздохнул. — Рыщет по дому, находит самогон и пьет. А потом дерется. Бабка сказала, этак мы скотину потеряем. А козел — дело нужное. Знаешь, какие от него козлята по деревне бегают? О-о-о-о-о… Чистые архары.

— Архары — это бараны… — Поправил машинально Матвея Егорыча Андрюха.

До этого момента братец стоял вообще молча, немного в стороне. При этом они с Клавкой обменивались такими взглядами, что мое подозрение насчет случившегося между ними интима трансформировалось в четкую уверенность. Был ли у женщины секс с определенным мужчиной, можно всегда понять по тому, как она на этого мужчину смотрит. Так вот Клавдия смотрела на Андрюху с выражением лица, будто хочет его съесть. Будто Переросток — это огромный рожок мороженного, и продавщица ужасно хочет слизать вкусное, сладкое мороженное до самого конца.

Вот, собственно говоря, и отпали все вопросы. Мало того, что было, так еще вполне себе осознанно. Не перепутала его Клавдия со мной. Просто, наверное, решила, раз уж в руки пришло случайное добро, а не запланированное, то пусть хотя бы оно. Однако, дело даже не в этом. Братец вел себя пугающе. Андрюха вроде смущался немного, но при этом его взгляд то и дело падал на Клавкину грудь и в этот момент он как-то быстрее начинал дышать. Нет. Тут точно требуется вмешательство адекватного человека. А изо всех Зеленух единственный, кто реально адекватен, — это я. По крайней мере, пока еще.

— Так я что могу сделать? — Поинтересовался Славик у Матвея Егорыча. Их разговор набирал обороты, но при этом, все больше напоминал беседу двух ненормальных. Каждый о своем, и ничего не понятно.

— Откуда мне знать? Ты — ветеринар. Тебе виднее. — Упирался дед, — Мой Борис страдает алкоголизмом. Из-за этого бабка сживает со свету меня. Уж реши как-нибудь. Кто из нас собачий доктор?

— Слушайте, я не нарколог. Козлов от алкоголизма не лечу. Даже не уверен, что у них вообще такой диагноз существует. Представляете? А я работаю больше пяти лет. Но ничего подобного не слышал. Боюсь, это единичный случай и связан непосредственно с вашим Борисом.

— Вот что ты за человек… — Матвей Егорыч удручённо покачал головой. — Меня ж бабка из дома выгонит.

— Не пойму, в чем проблема? — Выдал вдруг Клавкин сын. — Он ищет самогон, а вы прячете? Так ведь?

— Ну, так… — Дед Мотя выглядел совсем убитым.

— Попробуйте от обратного. Не прячьте, но и много не давайте. Накапайте ему определенную дозу, потом на выгон, на траву. Пусть пасётся. Только воды ведро поставьте. Вечером придет, снова накапайте.