— Гектор, — осторожно начала Полли, — не знаю, на кого или на что ты охотишься зимними вечерами, — и не хочу знать, — но только вижу, что тебе от этого мало пользы.

Гектор хотел возразить, но она подняла руку, останавливая его:

— Я твой друг, и мне не нравится, что ты в таком состоянии. Знаешь, иногда надо оставить прошлое в покое, иначе оно поглотит тебя целиком.

Гектор понимал, что она права. Если бы только он мог забыть все это… Но перед его глазами вставало безжизненное тело отца в питомнике бабочек, и он опять давал себе слово довести задуманное до конца, каким бы этот конец ни оказался.

ГЛАВА 10

Дьявольское зелье

Лотти Фитч отложила листовку и задумалась. На нее все еще нападало порой, особенно по утрам, сильное желание глотнуть джина, в чьей власти она прожила столько лет, но Лотти, сложив руки, стала истово молиться, чтобы Господь дал ей силы устоять. У нее пересохло во рту, и она провела языком по зубам и дырам между ними. Вспомнив о Гекторе с его полным набором идеальных зубов, Лотти печально улыбнулась.

После того как Гектор поселился у нее два месяца назад, она все чаще вспоминала своего сына Ладлоу. Когда она видела его в последний раз, ему было столько же лет, сколько сейчас Гектору. Разбуженная совесть заставляла ее со стыдом и болью думать о том, как жестоко Нед и она сама обошлись с сыном, вынудив его бросить их. И Лотти не винила его за это. С какой стороны ни посмотри, они были плохими родителями. Однако вся прошлая жизнь представала перед ней как в тумане, и она даже не помнила точно, как выглядел Ладлоу. У него были карие глаза… Или нет? Зеленые? Надо спросить Неда. Хотя нет, он тоже не вспомнит. Если уж у нее в голове все перепуталось, то у него было в десять раз хуже. Он ведь, как-никак, выпил намного больше ее за все те годы.

В прежней жизни Бог и его неисповедимые пути мало интересовали Лотти — как и большинство урбсумидцев. Но тот далекий зимний вечер, когда Нед, ее вторая половина (не лучше и не хуже первой), свалился в реку, стал для них поворотным пунктом. Они примчались на берег Фодуса в погоне за их сыном Ладлоу. Стыдно признаться, но они хотели продать его зубы. Ладлоу же был категорически против, поскольку зубы были у него во рту. Ему совсем не хотелось возвращаться домой, так как он к тому же понимал, что занимает в родительских сердцах в лучшем случае третье место — после джина и денег. Кульминационным моментом явилась развернувшаяся на берегу схватка между Ладлоу и преследующим его отцом. Нед потерял равновесие и упал в воду, а Ладлоу убежал.

Когда голова Неда скрылась под водой, Лотти, как полагается, стала вопить и рыдать, хотя мысленно уже распрощалась с ним. Но, на его счастье, на шум сбежались прохожие, и у одного из них — бывают же чудеса! — оказалась с собой веревка. Он кинул один конец Неду, и тот, скорее случайно, нежели благодаря проворству, ухватился за нее и был извлечен из реки.

— Я не чувствую ног, — стонал он, пока его волокли.

Лотти не поверила ему и стала проверять, пиная его голени, но он при этом даже не моргнул. По всей вероятности, ноги свело в холодной воде, однако это не объясняет, почему они отказались действовать раз и навсегда. Лотти была расстроена произошедшим (и прежде всего тем, что Нед выжил), но крики собравшихся: «Это чудо!», «Хвала Господу!» — задели какие-то струны в ее душе, и именно в этот момент, на заснеженном берегу Фодуса, ей было первое видение. Перед ней возникла призрачная фигура — маленький мальчик на коленях. Он плакал, его тонкие ручки искали в снегу еду, и это совершенно неожиданно для Лотти тронуло ее до слез. На самом деле это было не видение, а живой ребенок, только очень бледный.