– Передам в самые руки, ваше благородие. Не извольте беспокоиться…

Эпилог

 Казнь

17 октября. Год 1768. Красная площадь.

В 11 часов утра Красная площадь была заполнена народом до отказа. Люди собрались на казнь московской помещицы Дарьи Николаевны Салтыковой.

Этой казни ждали. И еще за неделю по Москве были распространены листовки сообщавшие населению про сие событие. Государевы офицеры и чиновники доводили до ведома народа слова о милости государыни Екатерина Алексеевны и про то что она наказывает токмо по справедливости и что в её правление империю ждут процветание и благоденствие.

– Когда привезут, душегубицу-то? – спросил пожилой купец, что явился поглазеть на казнь со всем семейством.

– Дак уже должны были привезти! – проговорил высокий крестьянин.

– Чего-то задерживаются они. Может милость вышла царская и не будет казни-то?

– Вона везут! – заголосил мальчишка в драном армяке. – Вона там!

Черный возок в сопровождении полуэскадрона гусар стал вползать на площадь по специально отведенному коридору. Его образовали солдаты, дыбы толпа не мешала им проехать к лобному месту.

Саму Салтыкову в возке окружали четыре гренадера с обнаженными саблями. Мало ли чего могло произойти.

– Сейчас почнётся! – проговорил крестьянин.

– Чего почнётся-то? – купец посмотрел на крестьянина.

– Дак казнь и почнётся! Чего указ зачитают и почнётся!

– Не-е! – произнес продавец сбитня. – Никто казнить не станет. Про то господа уже почитай неделю баят. Да и плахи и топором то нету. А стал быть казнить не станут.

–Салтыкова то в родстве с такими барами состоит, что и сама матушка-царица руки на неё поднять не посмеет, – проговорил сын купца, что готовился выйти в офицеры. – Там и Строгановы, и Толстые, и Головины, и Голицыны. Поди тронь их!

–Дак царице все мочно! – крестьянин посмотрел на купеческого сына. – Она ить от бога поставлена.

– Ой ли! – хохотнул купеческий сын. Но далее углубляться в опасный политический спор не решился.

– Дак бают государь-то истинный жив! – проговорил кто-то в толпе. – И не Катерина, а Петр Федорыч от бога ставлен-то.

– Помер он! Брехня то!

– Не брехня! Господь спас императора!

– А ну прекратить речи низменные! Где находитесь, сволочи! – выкрикнул некий полицейский чин.

– А ты нас не сволочи!

– Тихо! Сейчас учнут!

У эшафота черный возок остановился. Гренадеры заставили узницу выйти из возка и подняться на эшафот. Дарья Салтыкова осмотрела эшафот в поисках орудий казни, но кроме столба там ничего не было.

Стало понятно, что казнь будет токмо гражданская. Екатерина не решилась пойти дальше этого.

Чиновник в мундире вышел вперед и провозгласил зычным голосом:

– Народ московский! Слушай указ всемилостивейшей государыни императрицы Екатерины Алексеевны!

На площади стало тихо. Имперторский гвардейский офицер из Петербурга стал зачитывать указ Екатерины II от 2 октября 1768 года. Площадь во время чтения документа молчала. Поначалу были перечислены все преступления Салтыковой, и было сообщено, что замучила она сто тридцать восемь человек.

Тогда из толпы послышались крики:

– Мучительница!

– Руби голову!

– Казни сего изверга!

Чиновник снова выступил вперед и потребовал тишины. Чтение указа государыни законченно еще не было. Офицер смог продолжить.

«За душегубство и многочисленные смертоубийства душ христианских, помещицу московской губернии Салтыкову Дарью на один час приковать к столбу позорному и повесить ей на шею лист с надписью со словам и «мучительница и душегубица».