|
Могра понимает, что теперь уже ему не будут прощать этих внезапных перемен настроения. От него ждут, что он будет вести себя прилично, как нормальный человек. Ну как им объяснить, что еще не пора, что ему нужно время, чтобы привыкнуть, смириться? Неужто так трудно проследить за ходом его мыслей? По ту сторону двери, как и во дворе, существует свое сообщество. Гораздо лучше пока наблюдать за этими людьми издали, со стороны, защищенным спасительной дверью. Но что случится, когда его выведут погулять в коридор и он своими глазами увидит общую палату? Разве не должен человек принадлежать к какому-нибудь сообществу? Ведь если отец каждый день, в одно и то же время, ходил в кафе, то не только потому, что хотел выпить - ему нужно было занять свое место среди ему подобных. Без него не начинали играть в карты. Сами приносили ему стаканчик. Если он смотрел на часы над стойкой, кто-нибудь бросал: - Твой сын может подождать минут десять... И так на всех ступеньках общественной лестницы. В "Гран-Вефуре" у них тоже своя группа. Как знать? Быть может, вовсе не из тщеславия, не из любви к почестям и наградам Бессон председательствует в таком количестве всяческих комиссий, а Марель и Куффе избраны в Академию и раздают литературные премии. Они совмещают должности, вращаются в самых разных кругах и благодаря этому питают иллюзию относительно разнообразия своей личности. Сам Могра тоже принадлежит к многочисленным группировкам. Лина каждый вечер спешит в свой мирок, а по воскресеньям находит его у Мари-Анн. И снова от нее никаких вестей. Могра раздумывает, не попросить ли м-ль Бланш позвонить в отель "Георг V", но в конце концов решает ничего не предпринимать, и это не из гордости или безразличия. Несколько раз медсестра подносит горящую спичку к его трубке, которая стала уже вкуснее, и Могра удается докурить ее почти до конца. Если так будет продолжаться, в его записной книжке появятся пустые страницы. Дни становятся более насыщенными и от этого кажутся короче. Он уже по несколько минут стоит рядом с кроватью, и, включась в игру, пробует бриться левой рукой. Это долго. Он слегка порезался над верхней губой. В пятницу утром визит. Его следовало ожидать, ведь Элен Порталь предупреждала. Могра видит из окна, как "Роллс-ройс" выезжает из-под арки и торжественно пересекает двор. Машина остановилась где-то под самым окном, ее можно увидеть, только если высунуться наружу. Но высунуться он не может, да и окно закрыто: на улице сильно похолодало, и кажется, что вот-вот пойдет снег. Старшая медсестра потрудилась лично привести в палату Франсуа Шнейдера чисто выбритого, одетого с иголочки. Это сухощавый, очень живой, несмотря на свои шестьдесят пять лет, человек с чуть заметной сединой. У себя в особняке на авеню Фош он устроил личный парикмахерский салон и физкультурный зал, заполненный всяческими гимнастическими снарядами. Каждое утро приходит парикмахер, маникюрша, учитель йоги. Он обладает гибкой и ритмичной походкой гимнаста или танцовщика. - Итак, вы решили потерять интерес к газете? Не бойтесь, я не собираюсь настаивать, чтобы вы занимались ею здесь. Шнайдер тоже вращается в самых разных кругах, бывает на бирже, на скачках, в светских салонах, заседает в каких-то административных советах, однако по-настоящему его интересует лишь "Жокей-клуб", пролезть в который ему пока не удалось. Жена Шнейдера, его ровесница, невероятно тучна и с вызовом носит свое огромное тело. |
