— Ты лучше скажи, что взял в качестве подарка. Или еще не выбрал?

— Договор аренды, конечно! Ты же меня знаешь, я больше люблю бизнесы мутить, чем с плазмоганом наперевес шляться по диким планетам.

Рядом громко икнули и печально вздохнули.

— И что за бизнес?

— Приветствуй нового пивного барона в этом захолустье, — заявил он, — Всю жизнь мечтал открыть собственный бар, а тут такой подарочек от администрации! Так что буду продавать национальный напиток всем страждущим. А страждут у нас — все.

— Если вам все еще интересно делать хороший бизнес, то у дяди Сэма есть кое-какие связи…

— Отстань, непись, не видишь, однополчане новостями обмениваются, — отмахнулся от него Мишка-Паук, — В общем, я выбрал класс Торговца, получил лицензию на торговлю, взял подарочный контракт аренды, а свою компенсацию уже вложил в товар до последнего кредита.

— И много у тебя вышло этой компенсации?

— Коммерческая тайна! — подмигнул мне Мишка, — А что, уже решил залезть ко мне в долги?

— Не совсем, но близко к тому. Хочу скафандр купить, но посмотрел на цены и там все как-то для меня не весело.

— Угу, я тоже заметил — цены почти как в реале, даром, что цифра. И при этом деньги ни вводить, ни выводить пока что нельзя. Официально, по крайней мере.

— Как вас там правильно, «Паук» или «Поук» писать? — вмешался Сэм.

— Не понял.

— Я уже почти совсем закончил. С вас нужна только разборчивая подпись и пухлый кошелек.

— Не понял.

— Любезный Ден, а ваш однополчанин еще какие-нибудь словами владеет? — на лице негра читалась искренняя забота о психическом здоровье Мишки. — Я составил акт о нанесении мне морального ущерба и даже почти посчитал сумму компенсации.

— Стоять! Ты, морда чернож… лицо чернорабочей специализации, какой еще моральный ущерб?

— Я так думаю, что уже двойной. Я же говорил, что тут камеры, и они таки все видят и все пишут. А вы меня «неписем» обозвали.

— А ты кто? Игрок, что ли?

— Между прочим, я почетный член ассоциации…

— Ясно. Я понял. Готов извиниться.

— Со своей стороны, я всецело готов принять ваши искренние раскаяния в устной форме, но только если вы таки берете меня в долю. О чем, кстати, мы уже давно договорились нотариально с вашим более вежливым и симпатичным лично мне другом.

— Денис, у меня башка пухнет после приемки товара на склад… Объясни по-человечески, чего этот черно… невероятно смуглый человек хочет от меня?

— А ты точно на склад принимал, а не вовнутрь? Он, Мишка, боится, что я кому-то другому добычу с планеты продавать буду.

— А цену какую дает?

— Плохую, — притворно вздыхаю, — Но вдвое выше остальных. А уж как торгуется, ммм… Век бы слушал!

— Тогда в чем вопрос? Не боись, Самаритянин, мне твои булыжники и травки не нужны. Если только из них нельзя состряпать какую-нибудь экзотику для моего бара.

— Тогда, если я по-прежнему в деле, то позвольте мне внести свой посильный некоммерческий вклад в процветание нашего будущего и очень совместного бизнеса.

— Валяй, вноси, — «расщедрился» я, — мне на нормальный скаф как раз нескольких сотен не хватает.

— Как я понял, у вас не хватает денег на скафандр?

Утвердительно киваю.

— У вашего друга тоже нет денег, потому что он благоразумно вложил их в дело, которое ему куда интереснее разнообразных и мучительных погибаний на неизведанных планетах.