7. ПРОСЛАВЛЕННЫЕ ХОНИККЕРЫ

Ньютон сделал к письму три приписки:

"Р.S. Не могу подписаться «с братским приветом», потому что мне нельзя называться вашим собратом – у меня не то положение: меня только приняли кандидатом в члены корпорации, а теперь и этого лишили.

Р.Р.S. Вы называете наше семейство «прославленным», и мне кажется, что это будет ошибкой, если вы нас так станете аттестовать в вашей книжке. Например, я – лилипут, во мне всего четыре фута. А о Фрэнке мы слышали в последний раз, когда его разыскивала во Флориде полиция, ФБР и министерство финансов, потому что он переправлял краденые машины на списанных военных самолетах. Так что я почти уверен, что «прославленное» – не совсем то слово, какое вы ищете. Пожалуй, «нашумевшее» ближе к правде.

Р.Р.Р.S. На другой день: перечитал письмо и вижу, что может создаться впечатление, будто я только и делаю, что сижу и вспоминаю всякие грустные вещи и очень себя жалею. На самом же деле я очень счастливый человек и чувствую это. Я собираюсь жениться на прелестной крошке. В этом мире столько любви, что хватит на всех, надо только уметь искать. Я – лучшее тому доказательство".

8. РОМАН НЬЮТА И ЗИКИ

Ньют не написал, кто его нареченная. Но недели через две после его письма вся страна узнала, что зовут ее Зика – просто Зика. Фамилии у нее, как видно, не было.

Зика была лилипуткой, балериной иностранного ансамбля.

Случилось так, что Ньют попал на выступление этого ансамбля в Индианаполисе до того, как поступил в Корнеллскнй университет. А потом ансамбль выступал и в Корнелле. Когда концерт окончился, маленький Ньют уже стоял у служебного входа с букетом великолепных роз на длинных стеблях – «Краса Америки».

В газетах эта история появилась, когда крошка Зика исчезла вместе с крошкой Ньютом.

Но через неделю после этого крошка Зика объявилась в своем посольстве. Она сказала, что все американцы – материалисты. Она заявила, что хочет домой.

Ньют нашел прибежище в доме своей сестры в Индианаполисе.

Газетам он дал короткое интервью: «Это дела личные… – сказал он. – Сердечные дела. Я ни о чем не жалею. То, что случилось, никого не касается, кроме меня и Зики…»

Один предприимчивый американский репортер, расспрашивая о Зике кое‑кого из балетных, узнал неприятный факт: Зике было вовсе не двадцать три года, как она говорила.

Ей было сорок два – и Ньюту она годилась в матери.

9. ВИЦЕ‑ПРЕЗИДЕНТ, ЗАВЕДУЮЩИЙ ВУЛКАНАМИ

Книга о дне, когда была сброшена бомба, что‑то у меня не шла.

Примерно через год, за два дня до рождества, другая тема привела меня в Илиум, штат Нью‑Йорк, где доктор Феликс Хониккер проработал дольше всего и где выросли и крошка Ньют, и Фрэнк, и Анджела.

Я остановился в Илиуме посмотреть, нет ли там чего‑нибудь интересного.

Живых Хониккеров в Илиуме не осталось, но там было множество людей, которые как будто бы отлично знали и старика, и трех его странноватых отпрысков.

Я сговорился о встрече с доктором Эйзой Бридом, вице‑президентом Всеобщей сталелитейной компании, который заведовал научно‑исследовательской лабораторией. Полагаю, что доктор Брид тоже был членом моего карасса, но он меня сразу невзлюбил.

«Приязнь и неприязнь тут никакого значения не имеют», – говорит Боконон, по это предупреждение забывается слишком легко.

– Я слышал, что вы были заведующим лабораторией, когда там работал доктор Хониккер? – сказал я доктору Бриду по телефону.

– Только на бумаге, – сказал он.

– Не понимаю, – сказал я.

– Если бы я действительно был заведующим при Феликсе, – сказал он, – Что теперь я мог бы заведовать вулканами, морскими приливами, перелетом птиц и миграцией леммингов.