Холдинги вышли из дому ровно в 8.30, приехав к друзьям, живущим в четырех кварталах от них по Гровер-авеню, на такси. Миссис Холдинг не хотела идти пешком даже на такое короткое расстояние из-за длинного платья и каблуков.

С 8.30 приблизительно до 12.20 ни Холдинги, ни Флинны не говорили с Энни. Как обычно в Новый год, все линии были заняты, и пока отец Энни дозвонился до нее, прошло какое-то время. Он и жена поздравили девушку с Новым годом и поболтали с ней минут пять. Холдинг безуспешно звонил домой в это же время. Около половины первого он наконец поздравил Энни с Новым годом, узнал, что с ребенком все в порядке, и положил трубку. Ясно, что в половине первого ночи Энни еще была жива. Через два часа, когда Холдинги вернулись домой, живой ее уже никак нельзя было назвать. Звонила ли куда-нибудь Энни Флинн, звонил ли кто-то ей — как это часто бывает с нянями на работе — узнать было невозможно. Телефонная компания не ведет учет местным звонкам.

Официально рабочий день Мейера и Кареллы закончился полчаса назад, но...

Произошло убийство, поэтому они снова надели пальто, перчатки, закутались в шарфы и вернулись в дом, где живут Холдинги. Время — десять минут девятого. На этот раз их работа заключалась в том, чтобы стучать в двери и поднимать с постели людей. Очень скучно и утомительно. Ни одному копу не нравится такое занятие. Так же, как ни одному копу не понравится схватить пулю в перестрелке, но если есть выбор, многие хорошую потасовку предпочли бы этой работенке, при которой требуется задавать одни и те же вопросы по сто раз.

За единственным исключением, все, кто проживал по адресу Гровер-авеню, 967, и был разбужен детективами, хотели бы знать — неужели необходимо задавать подобные вопросы в такую рань? Знают ли господа детективы, что на календаре сегодня первое января? Так ли уж трудно сообразить, что многие вчера (точнее сегодня) поздно легли спать? Неужели нельзя подождать хотя бы до полудня? За единственным исключением, все в доме были потрясены, узнав, что девочка Холдингов и ее няня убиты этой ночью. Они могли бы понять, если что-то в таком роде случилось в пригороде, но здесь! Ведь дом на охране и все такое? За единственным исключением, все опрошенные не слышали и не видели ничего необычного в промежуток времени между половиной первого и половиной третьего. Многих вообще не было дома в это время, другие легли спать почти сразу же после полуночи. За единственным исключением.

— Вы немного поздно, не правда ли? — спросил их открывший дверь мужчина.

— Что вы имеете в виду? — опешил Мейер.

— Да весь этот спектакль прошлой ночью, — включилась в разговор жена. — Здесь был целый полицейский департамент!

— Два копа в форме и детектив, — уточнил мужчина.

В противоположность другим жильцам, поднятым с постели и потому встречавшим сыщиков в пижамах и халатах, Уигеры — так написано на дверной табличке — были полностью одеты для утренней пробежки по парку, и плевать им на то, что случилось ночью.

— Что все-таки стряслось ночью?..

— Нас ограбили, вот что, — сказала жена.

Ширли Уигер. Брюнетка, лет около тридцати, прекрасно выглядит, одета в серый тренировочный костюм с эмблемой университета штата Мичиган, красные кроссовки «Рибок». Копна черных волос, на голове красная повязка. Ясные карие глаза. Рот как у Кэрли Симон. Она великолепна, хорошо это знала, и держалась соответствующим образом. Как артистка стриптиза.

— Мы вернулись домой около половины второго, — сказала она. — Грабитель как раз вылезал через окно из комнаты, где стоит телевизор. Вообще-то сейчас это у нас вторая спальня.

Когда она произнесла слово «спальня», ее глаза расширились. Казалось, ей доставляло удовольствие наблюдать события изнутри.