Лизавета сняла босоножки и шлепнула уставшие ноги на теплую землю.

— Откуда ты все о себе знаешь? — засомневалась она. — Что же ты, железная, что ли? «Не буду, не выйду». Я бы поостереглась о себе такие слова говорить. А вдруг?

— О тебе бы я тоже остереглась, — отозвалась Ирина. — А о себе… — И тут же ловко сменила тему: — Кстати, для меня до сих пор остается загадкой твой роман с Рукавицыным. Да и само твое бегство на Черное море. Ты тогда хотела забыть Леву?

Лизавета пожала плечами:

— Сейчас разве упомнишь, чего я хотела? Приключений хотела. Рутины боялась больше всего. Сначала мы с Танькой Трескуновой решили просто дикарями съездить. — Лизавета откинулась на спинку скамейки и взглянула в небо. Звезды здесь, на юге, крупные, с ладонь — это она сразу же отметила, в свой первый приезд. И решила, что по распределению не поедет. Останется здесь, чего бы ей это ни стоило. — Хочешь, расскажу? — спросила Лизавета и покосилась на подругу — может, той совсем не интересно?

Ирина кивнула. Она была рада, что разговор наконец уйдет подальше от инцидента в кафе.

Окна Лизаветиной полуторки были темны, только в большой комнате мерцал голубоватый свет — тетка смотрела телевизор. В корпусе санатория были в разгаре танцы. Отдыхающие отплясывали от души — через огромные стекла первого этажа все это действо было как на ладони.

Лизавета глубоко вздохнула. Сорвала в темноте какой-то длинный листок и начала свою эпопею:

— Вот ведь как приехали мы с Танькой — обе в первый же вечер познакомились с ребятами. Весь фокус в том, что Танькин-то оказался отдыхающим откуда-то с Севера, а мой был местный! Представь себе! Я моментально сообразила, что есть шанс остаться тут, у моря. Вы-то все в городе устроились, а меня распределили в какое-то Панькино, в Тмутаракань. Не поеду, думаю себе. Он, главное, сразу ко мне воспылал. Планы строил колоссальные. В общем, все серьезно. Я губу-то и раскатала. Уезжала — он чуть не плакал, полдороги за поездом бежал. Я домой приехала — брожу как чумная. Я там смотреть ни на что не могла — везде Иващенко мерещился, ты же в курсе. Ну, я документы собрала, вещи зимние, — и назад. К милому с сюрпризом. Приехала и мигом к нему. С поезда. Прихожу, а меня не ждали. У него дома девочка. И оба они в совершенно откровенном виде. А я стою перед ними как дура. Повторную оплеуху мне жизнь дала. Как с Левой. Ну, думаю, хватит. Больше я так не вляпаюсь. От мужиков решила держаться на почтительном расстоянии. Ну, решила работу искать. Конечно, по специальности. Пошла в местный Дом культуры, все честь по чести. Встретила меня директриса неплохо. Вид у нее, правда, был, как бы тебе сказать, не то что отпугивающий, но какой-то не располагающий, что ли. Мешковатый пиджак, стрижка короче некуда, голос прокуренный. Я, честно говоря, взгрустнула, как ее увидела. Сникла. Ну…думаю, драконша. Не сработаюсь. Но ошиблась. Она будто только меня и ждала. Сразу выбила мне общежитие, на работе стала опекать как клушка; про всех рассказала — с кем какие трудности в общении могут произойти.

Работа оказалась совсем даже не трудной. В основном с отдыхающими. На танцах игры проводить. Ансамбль музыкой обслуживает, а я играми и конкурсами развлекаю. Что меня грело, так это то, как она меня хвалила после каждого вечера. Сядет рядышком и каждый нюанс разберет, будто моя работа бог знает какая важная. И как они в мешках прыгали и весело было, и как я с брошкой интересно придумала (хотя это не я придумала, это любой массовик знает), и любую мелочь моей работы рассматривала как под увеличительным стеклом.